o c24ec28d571a6d65

- Куда хотите, - ответил Давид, и, оторвав от себя сына, не глядя на его искаженное слезами

лицо, прошел мимо них, и, опустив засов на дверь, зажал уши ладонями.

- Папа! – закричал Хосе, и застучал в дверь. Он стучал долго, а потом Давид услышал, как

сын, всхлипывая, свернулся в комочек – совсем близко, так, что через тонкие доски

доносилось его дыхание – частое, прерывистое.

- Пойдем, сыночек, - раздался голос Мануэлы. «Возьми немножко игрушек, - так чтобы тебе

было не тяжело нести, - и пойдем».

Только когда он услышал их шаги во дворе – удаляющиеся, отдающиеся гулким эхом в

каменных стенах, - он смог разрыдаться.

Оба барка были без флагов, с потрепанными парусами, неприметные, - но заметил

Джованни, - пушки на них блестели, как новенькие.

- Куэрво, - приставив ладонь к глазам, взглянув на шлюпки, сказал дон Мартин – они со

священником встретились здесь, в уединенном, тихом заливе. «Виделись вы с ним когда-

нибудь, святой отец?».

- Нет, - медленно, почувствовав, как застыли губы, - ответил Джованни. «Нет, не

приходилось».

От океана – огромного, синего, - глубокой, почти черной синевы, - веяло свежестью.

Джованни оглянулся на серый, пустынный берег, и, чуть вздохнув, приказал себе: «Сначала -

дело, все остальное – потом».

Высокий, широкоплечий человек с повязкой на одном глазу, прошагал по воде, и чуть кивнув,

подал руку: «Дон Мартин, не ждал вас здесь встретить».

- У нас возникли, - таможенник помедлил, - затруднения, Ворон. Вот, святой отец вам все

расскажет.

- Вы кто? – коротко спросил капитан, остановившись перед Джованни.

- Я – Испанец, - так же кратко сказал тот, глядя в красивое, жесткое лицо Ворона.

Единственный глаз – небесной лазури, - холодно посмотрел на него. Куэрво чуть усмехнулся

тонкими губами и протянул Джованни руку: «В Панаме я вас не смог поблагодарить лично, -

пришлось быстро отплывать, - ну так сделаю это сейчас. Вы смелый человек, Испанец».

Джованни пожал плечами. «Иначе не было бы смысла во все это ввязываться».

- Верно, - согласился Ворон, и, обернувшись к шлюпкам, крикнул: «Все в порядке,

швартуемся».

Солонина шипела на треноге, поставленной прямо в костер.

- Надеюсь, вы не против корабельных припасов, - сказал капитан, - мы тут ненадолго, не

хотелось бы тратить заряды на охоту, а рыбачить – времени нет. Что у нас с караванами? –

он отхлебнул из фляги и передал ее Джованни. «Из сахарного тростника, гонят на

плантациях, - объяснил Ворон. «Не пожалеете».

Священник выпил обжигающей жидкости и вытащил карту. «Вот, - указал он, - тут будет

лучше всего. Место тихое, скалы высокие – вас и не увидят. И отсюда недалеко, мили три».

- Хорошо, - Ворон задумался. «Сколько там, в охране, вы говорите, пять десятков солдат? У

меня, конечно, меньше тут людей, но, - капитан улыбнулся, - нам не впервой, справимся. Дон

Мартин, что там с кораблями в порту? Они уже готовы отправляться в Панаму?».

- Как раз к середине следующей недели будут загружены, - сказал таможенник.

- Ну и отлично, - Ворон хищно, быстро улыбнулся и Джованни вдруг подумал: «Не хотел бы я

иметь его своим врагом. Впрочем, что это я – он, наверное, меня проткнет шпагой, как

только я назову ему свое имя».

- Значит, - продолжил капитан, - заканчиваем дело здесь, перегружаем серебро на «Святую

Марию» и перехватываем эти два корабля. Все просто.

- Дон Мартин поговорил с индейцами, - Джованни отпил еще из фляги и улыбнулся, показав

на свою сутану. «Я, как вы сами понимаете, не мог. Теми, что тут неподалеку живут, в горах.

Они готовы нам помочь – их насильно обращают в католичество, разоряют дома, грабят –

испанцев они терпеть не могут, что нам и на руку. Они хорошие стрелки, меткие».

- Прекрасно, - обрадовался Ворон. «Так, вот вам ножи – все изжарилось. Уж простите,

тарелок у нас не заведено».

- Вы не против индейцев? – Джованни прожевал солонину и внезапно понял, как он

проголодался.

- Берите еще, - одобрительно сказал Ворон. «А с какой стати я буду против индейцев? –

удивился он. «Сказано же в Писании: «И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу

Божьему сотворил его». Про индейцев, арабов или англичан там ничего не сказано. Даже

про испанцев ничего нет, - Ворон шутливо подтолкнул дона Мартина и оба рассмеялись.

- Так какие у нас затруднения, джентльмены? – Ворон поднял бровь.

- Человек, который работал в Лиме, оказался предателем, - тихо ответил Джованни.

«Поэтому дон Мартин не сможет вернуться в Кальяо. О Панаме этот Мендес тоже рассказал,

сведения туда будут отправлены с кораблями, что сейчас стоят в порту».

- Ну, до Панамы они не дойдут, - Ворон чуть помедлил. «До нее никто не доберется, я

пленных не беру и в живых никого не оставляю».

- Кроме баб! – крикнули от соседнего костра, где сидели матросы.

- За что вы мне должны быть благодарны!- смешливо повернулся к ним Ворон.

-А что вы делаете с женщинами? – тихо спросил Джованни.

-Отдаю команде, а потом выбрасываю в море, - безразлично ответил капитан. «Нет смысла

возиться с выкупом – это рискованно и приносит гроши. Этого Мендеса, кажется, дон Диего

зовут? – повернулся Ворон к таможеннику.

- Да, - ответил тот.