o bae5185ab1389b8b

метрах. Так близко, что слышен стук его огромного сердца. Чудовищные мускулы

перекатываются буграми под серой спецовкой. Рукав едва не трещит по швам на предплечье,

стоит мясистым пальцам сжаться в кулак. Лицо - глянешь, не заснёшь. Скорее морда.

Тяжёлая квадратная челюсть, широкий рот с губами, оттопыренными по краям из-за

развитых клыков. Плоский, будто сломанный нос. Толстые, угрюмо сведённые брови,

низкий скошенный лоб, и глубоко посаженые глаза, глядящие на безобидного лаборанта так,

что приходить уверенность - жить ему осталось совсем ничего.

- Спокойно, лежите, - медик безуспешно попытался удержать Глеба в горизонтальном

положении, но тот, не обращая внимания на жалкие потуги, сорвал датчик и встал с

кушетки. - Немедленно вернитесь! Нельзя прерывать процедуру! Дьявол! Всё сначала...

- Талос, - прочёл Глеб на бирке усаживающегося в жалобно поскрипывающее кресло

великана, - номер тринадцать.

Сон, обыкновенно приходящий вместе с командой "отбой", в этот вечер задерживался.

Дисплей часов на прикроватной тумбочке высвечивал уже "23-50", а Глеб всё лежал, глядя в

потолок, и думал. Думал о разном: о своём звене, оставшемся в Актау; о Гипербазисе; о

гражданских с их странностями; о том, как много ещё не видел; об остальных двадцати трёх

номерах; и, конечно же, о Старшем Брате. Образ могучего Талоса настолько плотно засел в

мозгу, что любые мысли, рано или поздно, возвращались к "ходячему танку". И когда

усталость, наконец-то, взяла верх над впечатлениями, Глеб погрузился в сладкие грёзы. Там

он снова был в армии. На передовой. Шёл по выжженной чёрной земле, плечом к плечу с

закованными в броню великанами. Слышал, как хрустят под их пятой кости испепелённых

врагов. Полной грудью вдыхал чудный запах напалма, гексогена, пороха и горелого

человеческого мяса. Шипела "Плазма", заливая истерзанный блиндаж огнесмесью, выли

"Фениксы" Палачей, с чудовищной скоростью пожирая боекомплект в заплечных ранцах,

ухала далеко позади артиллерия, сотрясали всё вокруг орудийные залпы "Циклонов", рвались

снаряды, комья земли и пепел летели в лицо... А он шагал в полный рост, с улыбкой. Он был

счастлив.

- Хватит спать! У нас полно работы!

Глеб открыл глаза и, увидев сияющее лицо Прохнова, с горечью подумал, что армейское и

гражданское счастье несовместимы, даже взаимоисключающи. На часах светилось "5-51".

- Побудка только через тридцать девять минут, - проворчал он, спуская ноги на холодный

кафель.

- Побудка? - спросил Георгий Андреевич. - Нет, сынок, это - начало новой жизни! Взгляни!

- сунул он ворох распечаток под нос Глебу, но тут же спохватился и забрал. - Впрочем...

Неважно. Нас ждут великие дела, юноша! Одевайся. Пора познакомить тебя с новым телом.

- Что?

Вдаваться в подробности Прохнов не стал, хоть и видно было, как его распирает, будто

мальчишку, желающего похвастать невиданным артефактом. Он схватил Глеба за локоть и

потащил в сторону лифта, где нажал кнопку 6 - этажа кибернетики - и ещё шире расплылся в

улыбке, приподнимаясь-опускаясь на носочках.

- Да в чём дело? - попытался прояснить ситуацию Глеб, не на шутку обеспокоенный столь

странным поведением убелённого сединами профессора.

- Сейчас всё увидишь, - отозвался тот и, ткнув пальцем в одну из великого множества

табличных сумм на распечатке, экспрессивно взмахнул рукой. - Невероятно! Это прорыв!

Магде, Магде... Твоя мать - гений! Чёрт возьми! Настоящий гений!

- Как скажите.

- За мной, - позвал Прохнов, возбуждённо шагая к бронированной двери без табличек,

охраняемой двумя автоматчиками, и хлопая по карманам в поисках пропуска. - Чёрт! Да где

же он? Ага! - протянул он охране извлечённую из недр синего халата карточку, после чего, не

дожидаясь указаний, приложился к сканеру сетчатки глаза и плюнул в слюноприёмник

анализатора ДНК.

Глеб, дождавшись своей очереди, проделал тоже самое.

Наконец, тяжеленная дверь, шипя гидроцилиндрами, сдвинулась внутрь и отъехала. За ней

оказалось просторное, блестящее текстурированной сталью и слегка пахнущее машинным

маслом помещение с идущими прямо по полу рельсами и множеством стоящих вдоль стен

аппаратов, чьи очертания смутно угадывались под непрозрачным полиэтиленом.

- Что это? - спросил Глеб, когда запирающие штыри клацнули за спиной.

- Это, - вздохнул Прохнов, - склад несбывшихся надежд. Морг проекта "Композит".

Глеб снова принюхался, но ничего кроме уже распознанного масла не почуял.

- Морг?

- Да. Мертвецы, - профессор обвёл жестом странные предметы под чехлами. - Видишь

сколько? По ним можно отслеживать летопись нашего проекта. Семнадцать лет. Год за

годом. Неудача за неудачей, - он подошёл к ближайшему и стянул полиэтилен. - Это первый.

Под чехлом оказалась металлическая конструкция, напоминающая очертаниями

человеческое тело, точнее его каркас.

- Объект один, - продолжил Прохнов. - Экзоскелет в чистом виде. Не оправдал надежд. У

комиссии армейских умников неожиданно сменились приоритеты, и его забраковали ещё до

стадии испытаний. Объект два, - вторая полиэтиленовая накидка сползла на пол, открывая

немного видоизменённую конструкцию, более массивную и снабжённую теперь бронёй,