o bae5185ab1389b8b

- Именно. Следующий уровень в развитии.

- Но... Я не изучал музыку. Никто из штурмовиков не изучал.

- Что? - Симагин обвёл нарочито серьёзным взглядом гвардейцев. - И у вас, парни, не было

музыки в программе обучения?

- Никак нет! - гаркнули те одновременно.

- Чёрт подери, - "опечалился" комиссар. - Какая досада.

Магистраль тем временем перешла в гигантскую многоуровневую развязку, и

транспортный поток, как вода по ветвистому устью реки, разошёлся, "впадая" в городскую

черту Гипербазиса.

- Что это? - обернулся Глеб, провожая взглядом напоминающий длиннющею пулю

механизм, пронёсшийся по водружённым на столбы металлическим балкам.

- Монорельс, - ответил Симагин. - Общественный транспорт. Ты что, вообще в городах не

бывал?

- Нет, - помотал головой Глеб, продолжая наблюдать за разворачивающейся по ту сторону

стекла удивительной картиной.

- Что ж, тебя ждёт много впечатлений.

Комиссар не обманул. Глеб, страшно раздражая сидящих по сторонам гвардейцев, едва

успевал крутиться, чтобы не пропустить ничего интересного. А интересное было на каждом

шагу.

Плотная типовая застройка окраин с полным отсутствием растительности и толпами

безликих из-за респираторов, озабоченно спешащих по своим делам гражданских, что

сыпались как горох из дверей безостановочно курсирующих шумных поездов, по мере

продвижения к центру всё более преображалась, становясь просторнее, обретая помимо

сугубо функциональных черт элементы декора и озеленения.

Центральные улицы Гипербазиса, несмотря на выверенный план, отличались одна от

другой так разительно, что даже впервые оказавшийся в столице человек никогда бы не

спутал их. Здания на каждой были выдержаны в едином стиле. И, если смотреть вдаль, то

делалось даже скучновато. Но стоило только выглянуть за поворот, как человек оказывался

словно в другом городе. Облицованные красным кирпичом фасады с фигурной кладкой

сменялись технологичными сооружениями из царства стекла и бетона, а те уступали место

белокаменным зданиям с высокими украшенными лепниной эркерами. И такие

метаморфозы - от улицы к улице. Ровная, как струны, сетка из фрагментов разных миров.

Симагин нехотя объяснил, что разнообразие в архитектуре продиктовано заботой о

горожанах. Якобы, однообразное окружение плохо влияет на производительность труда, так

как утомляет светлые умы, проживающие в "зелёной зоне". На вопрос о том, как же

производительность жителей окраин и промышленных зон, комиссар лишь усмехнулся.

Центральные улицы отличались от окраинных не только архитектурой, зеленью и

шириной. Здесь на высоте четырёх метров по монорельсам летели бесшумные составы, а не

грохочущие угловатые поезда, занимающие центр проезжей части. Автомобильное движение

шло лишь по восьми полосам, не создавая пробок и сизого смога, а основная площадь была

отведена под тротуары с тенистыми аллеями, скамейками и столиками возле открытых кафе.

Да и люди тут были другие. Нет, они не носили многозвёздных погон и расшитых золотом

шевронов, не звенели орденами. Те же гражданские. Без знаков отличия и военной формы.

Но их было также тяжело представить в серой спешащей массе жителей окраин, как столик

с белоснежной скатертью и фужером вина посреди гудящей затянутой смогом улицы.

Глеб хотел было обратиться с очередным вопросом к комиссару, но автомобиль вдруг

остановился возле большого красивого здания с колоннами, на фронтоне которого раскинул

крылья двуглавый орёл, сжимающий в когтях меч.

- Шлем, забрало, - напомнил Симагин.

Двери автомобиля распахнулись, и кованая подошва армейского ботинка ступила на

мраморные плиты.

Глава 9

Глеб стоял в коридоре окружённый четырьмя гвардейцами и наблюдал как комиссар,

разводя руками, словно оправдываясь, что-то объясняет сухонькому лысоватому старичку в

синем халате поверх делового костюма. Старик слушал его почти не перебивая, лишь

изредка открывал рот, чем стимулировал особиста к новым словоизлияниям и виноватым па.

Наконец, старичку это надоело и он, остановив коротким жестом поток оправданий,

направился к Глебу.

- Ничего серьёзного, я же говорю, - нервно ощерился комиссар.

- Варвары, - сухо констатировал старик, разглядывая лицо подконвойного со следами

гвардейских кулаков, нахмурился и, вооружившись очками, поднялся на цыпочки, отчего

стал Глебу почти по плечо. - Хм. Удивительно, - прошептал он, ни к кому конкретно не

обращаясь. - Всего шесть часов, и такой прогресс... Вы уверены? - покосился старик на

особиста.

- Абсолютно. Память у меня хорошая.

- У меня тоже. Можете быть свободны.

- Всегда рад оказать содействие, - Симагин едва заметно поморщился и, кивнув

гвардейцам, отправился вместе с ними к выходу.

- А он вас не слишком-то жалует, - поделился наблюдением Глеб, когда последний синий

мундир скрылся за углом.

- Что? - старичок, продолжающий посреди коридора, как ни в чём не бывало, разглядывать

затянувшиеся ссадины и прихватившиеся струпьями рассечения, опустился на каблуки.

- Этот комиссар. Вы ему не нравитесь.

- Я вообще мало кому нравлюсь, - усмехнулся старик. - Кстати, нас не представили.

Георгий Андреевич Прохнов, - протянул он руку. - Заведующий кафедрой генетики и

микробиологии.