o bae5185ab1389b8b

- Глеб Глен. Ефрейтор третьего взвода двадцать второй роты сто двенадцатого десантно-

штурмового полка "Чёрный камень", - отчеканил Глеб и осторожно пожал руку

впечатлённого знакомством Прохнова.

- Наслышан.

- Для чего я тут?

- М-м... Пойдёмте-ка, - взял Георгий Андреевич Глеба под локоть и зашагал дальше по

коридору. - Нам есть что обсудить, но не здесь.

Кабинет заведующего кафедрой генетики и микробиологии был совсем не похож на

кабинеты офицеров, которые Глебу довилось посетить в "Зарнице". Вместо алюминия и

пластика - бронза и дерево, вместо голых стен, изредка украшенных фотографиями боевых

друзей - стеллажи до потолка, заставленные старыми бумажными книгами, картины в

тяжёлых резных рамах, дипломы и грамоты под стеклом.

- Присаживайтесь, - указал Прохнов на обитый кожей стул возле массивного стола, за

которым разместился сам в огромном кресле. - Что вам известно о цели вашего приезда в

столицу?

- Ничего, - пожал плечами Глеб, устраиваясь на жалобно заскрипевшем стуле. - Меня

прямо из госпиталя взяли под конвой, отвезли на аэродром, и вот я здесь. Не уверен, что

даже моё командование в курсе. Надеюсь, меня не объявили дезертиром.

- Этого следовало ожидать, - усмехнулся Прохнов. - Особый отдел ни дня не может

обойтись без секретности, и частенько она переходит все мыслимые границы. А эти

солдаф... гвардейцы, они просто... - старик запнулся, осознав, что его речь принимает

оскорбительный оттенок по отношению к собеседнику. - Впрочем, вы же не это хотели

услышать.

- Да. Для чего я здесь? - напомнил Глеб.

- Вы помните своих родителей?

- Плохо. Отца видел только на фотографиях. А мать... Я был слишком мал, чтобы иметь

ясные воспоминания. Мне сказали - она умерла.

- Действительно, - вздохнул Прохнов. - Ваша мать, Магде Глен, ушла от нас слишком рано.

Но она оставила большое наследство - результаты своих научных трудов. И самый ценный

из них - вы.

- Не понимаю.

- Это засекреченная информация, но я считаю, вам нужно знать, особенно, учитывая

отведённую роль. Магде Глен работала с доктором Бертельсеном. Понимаю, что это имя

ничего вам не скажет, - развёл руками Прохнов, - но в научном мире оно имел огромный вес.

Их работа, если не вдаваться в подробности, велась с целью ускорения регенерации

повреждённых тканей человеческого организма, и увенчалась определёнными успехами, хотя

так и не была окончена, в связи с трагическими обстоятельствами, не достигнув этапа

апробирования на людях. Так предполагалось до недавнего времени. Продолжение

исследований было поручено моему коллективу, и я с радостью принял эту честь, равно как

и мои коллеги. Мы трудились, не покладая рук, но, увы, продвинулись незначительно. А

сроки поджимают, - Прохнов снял очки и, грызя дужку, умолк, занятый созерцанием

сидящего напротив гостя. - И тут судьба преподносит такой подарок! - продолжил он после

долгой паузы. - Появляетесь вы.

- Но я ничего не смыслю в микробиологии и... Что там ещё? Я вообще к таким делам не

гожусь, - поспешил откреститься Глеб.

- Возможно, это покажется диким, - губы Прохнова растянулись в оскале и он хохотнул,

пропустив мимо ушей слова собеседника, - но, поверьте, только на первый взгляд. Магде

была человеком науки, с большой буквы. Она жила работой, испытывала одержимость

своими исследованиями. Всё остальное являлось второстепенным. Про таких говорят:

"Зарежет из чистого любопытства". И это не преувеличение. В общем, у меня есть не

безосновательные подозрения, что Магде протоколировала результаты не всех этапов работ,

и тесты на человеке всё же были пройдены. Более чем успешно. Она ставила опыты на

своём собственном ребёнке. На вас.

Прохнов сделал паузу, ожидая реакции собеседника и предусмотрительно наливая воду из

графина в стакан.

- Что ж, - пожал плечами Глеб после недолгого обдумывания услышанного, - рационально.

Вряд ли ребёнок может принести большую пользу Отечеству, чем послужив науке, пусть и

таким образом.

- И всё? - еле слышно спросил Прохнов, не дождавшись продолжения.

- А что ещё?

Георгий Андреевич отпил из стакана, прокашлялся, после чего встал и протянул руку:

- Поздравляю, сынок! Ты только что утверждён на участие в проекте "Композит"!

- Служу Отечеству! - щёлкнул каблуками Глеб и несмело добавил: - В каком проекте?

Красивое здание с колоннами оказалось лишь фасадом громадного научно-

исследовательского комплекса, поделённого между дюжиной институтов, преимущественно

технической и медицинской направленности.

Глебу выделили спецодежду, набор туалетных принадлежностей и жилую ячейку в правом

крыле Института Кибернетики, отчего-то охраняемом в разы серьёзнее прочих.

Перемещение между лабораториями, коих тут набралось несметное количество, и отнюдь не

только кибернетических, каждый раз занимало не меньше пятнадцати минут, затрачиваемых

на путешествие по коридорам с прохождением строжайшего контроля возле едва ли не

каждой двери.

Первая неделя пребывания Глеба в альма матер науки Евразийского Союза полностью

была съедена забором анализов и медицинскими тестами. Плотность их расписания не

оставляла ни минуты свободного времени. Перерывы на приём пищи и сон были