o 650e8660de4f860a

пустыми, словно в них никто не живет. Из любопытства я вчера решил заглянуть туда,

чтобы узнать, что там происходит.

Мне показалось, что изнутри это здание очень похоже на оперу или кинотеатр. Там

тоже много скамеек, но белого экрана впереди нет, а вместо него стол и какойто помост.

На стене я заметил вырезанную из дерева фигуру человека, который – о, ужас! – был

приколочен гвоздями к огромному кресту. На небольшом возвышении стоял длинный

ящик, украшенный белыми лентами. Перед ним стоял человек, одетый во все черное, и

чтото говорил. Изпод черной одежды выглядывал белый воротничок.

Я решил послушать, о чем он рассказывает, и присел на скамейку недалеко от входа.

Мужчина говорил очень странно. Он то и дело упоминал другого мужчину, который умер

и теперь лежал в ящике перед столом. Умерший был хорошим, трудолюбивым человеком,

он прожил счастливую жизнь, которая, по мнению всех присутствующих, прервалась

слишком рано. Его смерть оплакивали многочисленные родственники и знакомые, его

вдова и дети. Но из речи следовало, что ящик – лишь временное убежище для умершего.

Мужчина в черном сказал, что придет время, и мертвый «воскреснет». Я никогда раньше

не слышал этого слова – «воскреснет». «Придет время, и все, кто умер, воскреснут и

предстанут пред великим судом», – говорил он. «И каждый получит одно из двух: либо

вечное блаженство, либо вечную муку». Если я понял правильно, то все будет зависеть от

того, какую жизнь ты прожил на земле, а точнее, во что ты верил. Если ты верил в

мужчину, распятого на кресте, то тебя ждет вечное блаженство. Оказывается, этот

печальный человек умер за грехи человечества и тем самым сделал «воскресение»

возможным для всех. Он сам воскрес после своей смерти и придет теперь только в день

Страшного суда.

Все было для меня новым и удивительным, но я не знал, насколько серьезно нужно к

этому относиться, может, это тоже только иллюзия, подобная той, что была в опере и

кинотеатре. Может, все это только слова и картинки, созданные лишь для того, чтобы

утешить и развеселить всех тех, кто чересчур серьезно относится к реальности или,

наоборот, боится ее?

«Смерть», о которой говорил мужчина в черном, тоже была для меня совершенно

новым понятием. Птицы совсем не думают о смерти. Люди считают смерть окончанием

земного пути человека, но там, где я жил раньше, на берегу, мы проживаем каждый день, и

потому мы живем вечно. Конечно, мы тоже видим смерть, наши друзья и близкие

погибают от рук человека или от острых клыков хищника, но это случается не так часто. Я

никогда раньше не задумывался о том, что придет день, и я умру. Если это произойдет, то я

больше никогда не поднимусь на крыльях в небо. Прибрежные волны и песок унесут мое

тело далеко в море. И на этом всё.

Все запели, даже сидевшая рядом со мной пожилая дама в платочке:

Тому, что по земле шагало,

Вернуться в землю суждено.

Что на деревьях щебетало,

То с дерева упасть должно.

Бесстрашно птица вдаль стремится,

Красив и смел ее полет

Но из объятий ветра птица

В объятья смерти упадет.3

Потом к ящику понесли красивые букеты цветов: лилии, розы и орхидеи. Вскоре он

весь был покрыт цветами. Тогда к нему подошли четверо мужчин, подняли его на плечи и

понесли к выходу. Все потянулись следом, я тоже вышел.

Мужчины с ящиком направились к яме, которая была, казалось, недавно вырыта в

прилегающем к зданию парке. С помощью веревок они опустили ящик на дно. Затем

вперед вышел мужчина в черном платье. Он зачерпнул небольшой лопатой земли,

высыпал ее на крышку ящика и сказал:

– Ибо прах ты и в прах возвратишься.

Следуя его примеру, все остальные тоже сыпали на крышку землю, но ничего при

этом не говорили. Затем все еще раз спели и после этого стали расходиться. Мне было

непонятно и удивительно все, что я увидел и услышал.

Эмиль объяснил пеликану, что здание, в котором он был, называется церковью,

церемония, которую он наблюдал, – похоронами, мужчина в черном платье – пастор, а все,

кто его слушал, – прихожане.

3 Перевод Дины Крупской.

– Значит, церковь для тех, кто умер, – сделал вывод пеликан.

Нет, возразил Эмиль. – Церковь для Бога. В церкви обычно происходит много всяких

событий, не только отпевание. Каждое воскресенье в церкви идет служба и пастор читает

проповедь. А еще там венчают молодых, причащаются и исповедуются, особенно в

католической церкви. Но та церковь, в которой были вы, скорее всего, лютеранская.

– А что, церкви бывают двух видов?

– Их гораздо больше, – сказал Эмиль. Он попытался вспомнить, что говорили им в

школе на уроках религии: – Есть церкви православные, католические и лютеранские, а

еще мормонские. У мусульман тоже есть свои церкви, они называются мечети, а у евреев –

синагоги. Но я многого еще не знаю, – поспешно добавил он.

– Неужели в мире так много богов? А как узнать, какому из них служить?

Эмиль растерялся: