o 650e8660de4f860a

горами высокими», «Ах, если бы всегда была Масленица» и «Ой, смотри, дядя в воду

упал».

Они уже давно шли по лесу. Городские звуки остались далеко позади и превратились

в однородный шум, но и он постепенно стих. Сначала они шли по тропинке, потом сошли

с нее, пересекли луг, заросший вереском, забрались наверх по скалистому склону и опять

свернули в лес. Корзину теперь нес Унтамола, а Эмилю уже казалось, что они прошли, по

крайней мере, километров пятнадцать.

– Долго еще до Черной горы? – шепнула Эльза.

Откуда Эмилю было знать? Но пеликан услышал вопрос и, повернувшись, сказал:

– Мы уже почти пришли, почти у цели. Если только достопочтенная публика сможет

пройти еще пару метров…

Но вот пара метров осталась позади, а потом еще пара, и еще десять, и еще… Они

прошагали, наверное, еще километра два, прежде чем дошли до места. Скала уходила все

выше и выше, сосны становились все ниже и попадались все реже. Наконец они добрались

до вершины. Внизу сверкало озеро, вода в нем была такой чистой, что были видны камни

на дне. В воде плавало пушистое облако, другое такое же бродило по небу.

– Это и есть Черная гора? – спросил Эмиль.

Эльза прищелкнула языком, задержала дыхание, как девчонки иногда делают, а

потом выдохнула:

– Ух ты!

– Да, это она и есть.

– Почему же она называется Черной?

– Наверно, когдато давно она действительно была черной.

– С трудом в это верится, – сказал Унтамола. Он взял удочку и стал спускаться к

озеру.

– Это абсолютно точно, – заверил пеликан. – Она была черной и блестящей, как

слоновая кость.

– Но слоновая кость белая, – заметила Эльза.

– Как слоновая кость черного слона, – поспешил добавить пеликан и так посмотрел

на Эльзу, что та не посмела продолжить спор.

– Но однажды слон заболел и день ото дня становился все бледнее и бледнее, а

потом…

– Что было потом?

– Гора больше не была черной, а имя осталось.

– Но какая связь…

– Давайте накроем на стол, – сменил пеликан тему. – Не поможете ли вы мне

распаковать корзину? – спросил он у Эльзы.

– Может, мы накроем стол на берегу? Там, где рыбачит Унтамола. Вдруг он поймает

рыбу? А на песке можно развести костер.

– Замечательная идея, – закивал пеликан. – Пойдемте на берег. Полагаю, что у всех

уже разыгрался недюжинный аппетит.

«Аванти, недюжинный, где он только выискал эти слова, – подумал Эмиль. – Такое

чувство, что он словари наизусть учит».

Они отыскали на берегу гладкую пологую скалу, которая и стала столом. В корзине с

продуктами чего только не было: конечно, свежая салака, но еще и малиновый сок,

бутерброды с сыром и паштетом, вафельный торт, бананы и шоколад. Аларик Унтамола

выставил на стол и свои припасы: термос с горячим кофе, булочки с отрубями и

лакричные конфеты. Рыбы он не поймал.

– Я помню, что коекто любит лакрицу, – сказал Унтамола и подмигнул Эмилю.

Мальчик с притворной благодарностью улыбнулся в ответ. Эльза, широко раскрыв глаза,

смотрела на пеликана, который с видимым удовольствием поглощал сырую салаку.

Заметив ошарашенный взгляд Эльзы, он крылом предложил ей угощаться. Эльза

испуганно замотала головой. Пеликан пожал плечами и спокойно продолжил свой завтрак.

Эльза с трудом оторвала от него взгляд.

– Пора искупаться.

– Купаться надо было до еды, – поучительно произнес Унтамола.

– И до, и после, и во время еды, – засмеялся пеликан. Он был уже в воде: барахтался,

нырял и пил воду, высоко запрокинув голову. Его одежда осталась на берегу.

– Ой, а у меня купальника нет, – сказал Эльза.

Пеликан плескался все сильнее и сильнее.

В какойто момент на поверхности воды был виден только его хвост. Неожиданно он

с шумом вынырнул, держа в клюве бьющегося окуня.

– Это же птица! – вскрикнула Эльза.

– Нет, это рыба, – заметил Унтамола. – Настоящий окуньгорбач.

– Я говорю про господина Хурулайнена, он же птица!

– Ну, птица и птица, – отозвался Унтамола. – Непростая, как видите!

Он спокойно курил на берегу, понимая, что удить рыбу сейчас бесполезно, пеликан

ее всю распугал.

– Ты знал, – зашипела Эльза на Эмиля.

– Знал.

Эльза встала и демонстративно отошла подальше за кусты. Эмиль догадался, что

она, наверное, тоже решила искупаться. Он заметил, как она осторожно спускалась в воду.

Косичка была заколота наверх. Видны были только голая шея и спина.

Он отвернулся. Эльза была красивой. Впервые Эмиль подумал так о человеке.

Красивая, какое приятное слово.

Пеликан вынул из воды очередную рыбину, и Унтамола отправился собирать хворост

для костра. Эмиль стал ему помогать. Шишки они складывали в пустую корзину.

Огонь уже весело потрескивал, когда Эльза подошла к костру. Ее челка намокла и

слегка завивалась. Они немного перекусили, пока ждали, когда приготовится рыба. Все

молчали. Время от времени в костре щелкала какаянибудь ветка, выбрасывая в небо целый

фонтан искр. Воздух казался удивительно прозрачным. Эльза сидела с обиженным видом,

не поднимая глаз.

Ни пеликан, ни пианист не заметили ее дурного настроения. Унтамола, сняв ботинки