o 0a115616b968c99b

положено. Поместье у меня тоже есть, и не одно. Научу тебя на лошади ездить..

-Сие я умею, - отозвалась Дуня, - тако же и плавать, я ж не в боярской усадьбе росла, а в

подвале на Китай-городе. Но шить тоже могу, - озабоченно добавила девушка, - и готовить,

вы не думайте, пан Ян…

-Не думаю, - рассмеялся он, и, поднявшись, отряхнув подол ее сарафана от песка, лукаво

спросил: «Так где вы тут ягоды собирали, а? Есть там где спрятаться, в лесу?»

-О, - сказала Дуня, чуть усмехнувшись, - я тут каждую лужайку знаю, пан Ян, там такие места

есть – ввек никто не найдет.

-Покажи, - тихо попросил он, поднеся к губам ее маленькую, как у ребенка, руку.

«Пожалуйста».

Дуня на мгновение прижалась к его губам и шепнула: «Сие только так, пан Ян – обещание.

Пойдемте, - она шутливо подтолкнула мужчину к тропинке, что вела наверх.

-Ты мне эти обещания еще на том берегу раздавать начала, - заметил Джон, обнимая

девушку. «Так что я тебя долго не отпущу, моя дорогая пани Эва».

Девушка помахала берестяным туеском, что висел у нее на руке и рассмеялась: «Кваса

фляга и пироги. Вы вот спали сегодня, пан Ян, а я встала и тесто замесила, тако же и

дальше буду делать».

Джон на мгновение представил себе ее в огромной, резной, под кружевным балдахином

кровати, среди драгоценных шелков и меха, и сказал девушке на ухо: «Все, пошли быстрее,

потому что я целый день терплю и более не намерен».

Дуня только расхохоталась, блеснув зубами, и стала подниматься на откос – туда, где

зеленой стеной стоял вековой, сосновый лес.

Мужчина оглянулся и замер – над широкой, медленной рекой, почти не двигаясь, парил

мощный сокол. «Господи, красиво как, - подумал Джон, глядя на блестящие купола церквей.

«Понимаю, почему Федор отсюда уезжать не хочет. А я вот уеду, и не один,- он вдруг

улыбнулся, почувствовав сзади легкое дыхание.

-Что это вы? – подозрительно спросила девушка, кладя острый подбородок ему на плечо.

-Да так, - Джон нашел ее руки и взял их в свои, - люблю тебя очень, и, каждый раз, как об

этом думаю – прямо на месте замираю.

-Я на вас сегодня смотрела, как вы спали, - шепнула Дуня, - ну так, чтобы вы не заметили.

Любовалась.

-А я все равно заметил, - Джон рассмеялся и повернув ее за плечи, указав на лес, велел:

«Все, быстро веди меня на эту свою лужайку, а то мне еще на Воздвиженку после обедни

вернуться надо».

Джон прошел мимо Крестовоздвиженского монастыря, и, незаметно обернувшись, подумал:

-А вот это мне уже не нравится. Видел я этого человечка здесь, и не раз. Следят за

Теодором, только вот кто? Царь будущий – вряд ли, Теодор его своими руками на престол

возвел, Шуйский ему доверяет. Значит, остались у самозванца преданные люди, Теодор

говорил же мне – этот самый Болотников куда-то делся, наверняка, он тут своего человека

поставил.

Воронцов-Вельяминов рубил дрова.

-Не поверишь, - Федор разогнулся и стер пот со лба, -захотелось в мыльню сходить,

починили ее, и спохватился, что топить нечем. Строители ушли уже, Петька спит, устал

сегодня, а холопа нет ни одного, вот и пришлось самому.

Джон огляделся, и, подняв с земли еще один топор, велел: «А ну-ка, дай я».

-Ловко, - протянул Федор, наблюдая за мужчиной, - ты вроде и маленький, а сильный. Ну,

пошли, выпьем, я тут договорился, чтобы мне с монастырской трапезной хоша что

приносили, а то я-то в Кремле обедаю, али где еще, а строителям – есть надо. Как раз к тому

времени, как закончим – самый жар будет, хоть попарю тебя по-нашему.

В горницах было пусто, но – Джон оглянулся, - прибрано, полы выскоблены, и пахло

свежестью.

-Младший мой с Андроникова монастыря приходил, - Федор поставил на стол большой

горшок, и выложил ложки. «Все убрал, помыл, лавки, поломанные, мы с ним выбросили,

надо будет, конечно все менять тут. Ты ешь, окрошка на квасе монастырском, тако же и хлеб

- с их пекарни».

-Следят за тобой, Теодор, - сказал Джон, выпив водки. «Третий раз тут одного и того же

человека вижу, ты уж поверь, я в этом разбираюсь».

-Болотников, сука, - процедил Федор и нахмурился. «Ну да ладно, он, думаю, под Кромы

отправился, по старой памяти, он же там, на юге, начал народу землю и волю обещать.

Сейчас Лизу с дочкой привезу из подмосковной, войско соберем к Успению, и я за ним

пойду».

-Не надо бы тебе самому в поместье ездить, - спокойно заметил Джон, отрезая себе хлеба.

«Ты же говорил, место там глухое, безлюдное. Мало ли что, а ты у нас человек заметный».

-Петра я тем более туда не отправлю, - зло ответил Федор, - ему тринадцать лет всего лишь,

ты не смотри, что он высокий такой.

-Не надо, - согласился Джон. «Я сам съезжу за миссис Лизой, и сам ее к тебе привезу. Там

же, в поместье, найдется возок какой-нибудь?»

Федор налил себе сразу полстакана водки, и, выпив, угрюмо кивнул.

Джон вздохнул и сказал: «Нет никакой причины волноваться. Я осенью венчаюсь, и не

собираюсь воровать твою жену, поверь мне. Мне просто хочется, чтобы ваша матушка была

спокойна, вот и все».

Воронцов-Вельяминов вдруг хмыкнул: «А я твою матушку помню, ну, тебя тогда дядя Матвей

еще родителям не вернул. Вот оно, значит, как».