o 0a115616b968c99b

покачала головой, - я сама ему скажу. Поцелуй меня еще, Иосиф».

- Я как раз этим и собирался заняться, - он наклонился и шепнул: «Я косы расплету, ладно?

Ты такая красивая, любовь моя, такая красивая – я все это время глаз не мог отвести, тобой

любовался».

-И о червях рассказывал, - Мирьям улыбнулась, и Хосе, поцеловав ее прямо в эту улыбку,

заметил: «И это только первая тетрадь, у меня их больше двух десятков».

- С нетерпением жду продолжения, - Мирьям вдруг подумала, прижавшись головой к его

плечу: «Господи, так вот оно – счастье, вот оно какое».

Волк открыл глаза и прислушался . «Тео, - сказал он тихо. «Тео, ты спишь?».

Она лежала на боку и Волк, быстро поднявшись, зажег свечу. Кружевная подушка под ее

щекой была влажной, и он увидел синеву вокруг открытого рта. Он отбросил одеяло, и,

разорвав рубашку, приник ухом к ее груди. Сердце, - он прислушался, - билось редко,

медленно, - но билось.

Распахнув дверь в коридор, он закричал: «Миссис Стэнли!».

Акушерка бросила один взгляд на женщину и сказала: «Когда?».

-Я не знаю, - он опустился на колени и взял ее руку – прохладную, знакомую до последней

жилки. «Я спал, миссис Стэнли. Она тоже, ведь все хорошо было, все хорошо, и голова у нее

меньше болела? Почему так?»

Миссис Стэнли ощупала живот Тео, и сказала: «Видимо, судороги начались во сне, мистер

Майкл. Не вините себя, так бывает. Идите, приведите ее мать, а я схожу за мистером

Джозефом и Мирьям».

-А что теперь? –Волк остановился на пороге и посмотрел на темные, разметавшиеся по

спине косы жены.

-Будем вызывать схватки, - вздохнула миссис Стэнли. «Рано еще, конечно, но, если ждать –

то умрет и она, и ребенок». Она подошла к мужчине и сказала: «Вы не волнуйтесь, мистер

Майкл, дитя живо, двигается. Мы сделаем все, что в наших силах».

Волк спустился на кухню, и, глядя на изящную спину тещи, - она помешивала суп в большом

глиняном горшке, что висел над очагом, тихо, откашлявшись, попросил: «Марфа Федоровна,

вы поднимитесь наверх, пожалуйста. Там с Федосьей плохо».

Она застыла на мгновение, и, отложив ложку, перекрестившись, встав рядом с ним,

ответила: «А ты Богу молись, Михайло Данилович. Тут царские врата не раскрывают, да и

нет их у англикан, а все равно – сходи с Данилой в церковь. Если что, я за вами пошлю, у

Мирьям ноги быстрые, да и близко тут».

-Марфа Федоровна.., - он почувствовал нежные пальцы на своей щеке. «А ну не смей! -

строго сказала женщина. «Все в руке Божьей, Михайло, не смей, слышишь! Иди, - она

подтолкнула зятя, - а я к ней поднимусь.

Волк ушел, а Марфа, поднеся к губам свой крест, тихо сказала: «Господи, ну сжалься ты над

ними. Федосью хоть оставь, так мало они вместе пожили».

-Да, - Хосе разогнулся, - вы правы, миссис Стэнли. Сердце у ребенка бьется, надо вызывать

схватки.

-Болотная мята, - тихо сказала Марфа, нюхая сухие листья, вдруг вспомнив тот горький,

черный настой, которым она когда-то поила Ефимию. «Давайте, я их заварю».

-Отвар бесполезен, - Хосе рылся в своей сумке. «Она просто не сможет его проглотить, она

же без сознания...

-Смотрите, - тихо сказала Миряьм и, мгновенно схватив серебряную ложку, всунула ее

между зубами женщины. Землистое лицо Тео задергалось, тело напряглось, изо рта

вылилась белая, остро пахнущая пена.

-Сильные судороги, - миссис Стэнли покачала головой. «Нехорошо, мистер Джозеф, может,

вашими иглами можно что-то сделать?»

-Можно, - он достал футляр и протянул женщине пузырек темного стекла. «Это масло

болотной мяты, я в Болонье научился делать такие экстракты. Давайте ее разденем, у нас

есть время до следующей судороги, чтобы поставить иглы. Нанесите масло на ее живот,

миссис Стэнли, только..., - Хосе замялся.

-Что? – резко спросила Марфа, вытиравшая влажной тряпкой лицо Тео.

-Это очень сильное средство, миссис Марта, - тихо ответил врач. «И мы не знаем

правильной дозы, - он вздохнул и помотал головой: «Ну да все равно, ждать нельзя. Мирьям,

помоги мне, пожалуйста, если начнется судорога – держи ее, - он кивнул на Тео.

Марфа посмотрела на пылающее смущением лицо девушки, на ее глаза, что ласково

смотрели в сторону Хосе, и невольно подумала: «Ну и хорошо. Все у них ладно, значит.

Слава Богу».

Уже подходя к церкви, Марфа увидела птиц, что летели , перекликаясь с запада. Вечернее

небо было чистым, ясным, Темза чуть блестела под солнцем, и Марфа сказала себе: «Ну,

может и обойдется еще, Господи».

Женщина открыла тяжелую дверь церкви и взглянула на спину зятя: «Господи, ровно на том

же месте стоит, что и Петя когда-то, перед тем, как мы на Москву уезжали».

Дэниел сидел в заднем ряду, уронив голову в руки. Марфа поцеловала внука в русый

затылок, и шепнула, вынимая платок, отдавая ему: «Ты бы за Мартой съездил, Дэниел, и

Стивена тоже привезти надо».

-Бабушка, - он вытер лицо. «Бабушка, милая...»

-Ну, ну, - Марфа прижала его к себе. «Ну не надо, родной мой, не надо. Привези Марту-то».

-Я тут, - раздался тихий голос. Девушка стояла у двери, держа за руку младшего брата.

Грегори спокойно спал в перевязи. «Я в деревне лошадь взяла, ну, как узнала».

Марфа погладила внучку по голове, и, наклонившись, поцеловав Стивена в лоб, шепнула: