o 0a115616b968c99b

-Она меня, может, и забыла, - вздохнула женщина. «Ей как раз в декабре одиннадцать

будет, совсем большая девочка».

-Не забыла, - он взял руку жены. «А вот меня, наверное, да – она всего неделю меня и

видела. Даже боюсь, как с ней будет».

-Она хорошая, ласковая, - тихо ответила ему Тео. «Приедем к тебе в Париж, и заживем

спокойно. Марта замужем, Дэниел уже большой мальчик – волноваться не о чем. Нам бумаги

новые сделают?»

-Да, Джон как раз этим занимается сейчас. Из Нового Света, надежные документы, - Волк

потянулся. «У тебя испанский – как родной, у меня теперь уже тоже, спасибо тебе, со

Стивеном я на нем каждый день говорю, - так что все в порядке будет. Ну, и король, конечно,

к дяде Мэтью прислушивается, его рекомендация многого стоит».

Тео зевнула: «Стыдно спать после обеда, как будто мы старики какие-то, а хочется»

-И мне, - признался Волк, гладя ее пальцы. «Ну, вот и поспи, и я с тобой». В опочивальне

было темно, в закрытые ставни едва пробивалось солнце, и Волк, слушая нежное дыхание

жены, быстро задремал. Тео тоже заснула, - положив голову на сгиб руки.

Волк выпустил ее изящную, смуглую кисть, и перевернувшись на бок, зевнув, заснул еще

крепче, – не видя, как мелко, едва заметно подергивается рот жены, не чувствуя, как

напрягается и тут же расслабляется ее тело.

Хосе развернул большую тетрадь и гордо сказал: «Смотрите, Мирьям, я все нарисовал. Там

разные черви, например, на Яве они отличаются от тех, что в Индии. А заразиться ими

просто – достаточно искупаться в стоячей воде, или выпить ее».

Девушка взглянула на искусные иллюстрации и задумчиво проговорила: «На Востоке ведь

совсем другие заболевания. В Новом Свете, впрочем, тоже, хотя о французской болезни мы

уже хорошо знаем, к сожалению. Я принимала роды у жен моряков, у них это частое

явление, дети появляются на свет…, - она вздохнула и не закончила.

-Я видел таких детей в Италии, да, - Хосе перевернул страницу. «А вот это – больной,

которого я лечил в Гоа, там очень распространено подобное состояние. Тоже из-за червей».

Мирьям посмотрела на распухшие ноги и спросила: «Но ведь, наверное, им очень больно?»

-Как ни странно, нет, - пожал плечами Хосе. «К сожалению, этого червя мы пока не

научились изгонять, но при условии соблюдения гигиены, ежедневных ванн с

ароматическими маслами – такие пациенты живут довольно долго».

-Мы еще так много не умеем, - горько сказала девушка. «Моя мама умерла из-за того, что ее

беременность развивалась неправильно, ну, вы, знаете, Абу аль-Касим это описывал».

-В трубе, да, - Хосе чуть коснулся руки девушки и тут же отдернул свою – как от

раскаленного железа. Он вдруг почувствовал, что сердце начало биться прерывисто, часто –

захотелось глотнуть побольше воздуха.

-Мне очень жаль, Мирьям, такое – мы совсем не знаем, как его лечить. Очень жаль, -

повторил он.

- Я свою мать совсем не помню – ее застрелили, когда мне три года было. И отца тоже. А

ваша мама меня читать учила, - юноша вдруг улыбнулся и, увидев нежный румянец на ее

щеках, подумал: «Как будто розовый жемчуг. Хватит уже, скажи ей, не бойся!».

-Мирьям, - он замялся и покраснел, - вы, наверное, подумаете, что я сошел с ума, я ведь вас

так недолго знаю…

-Тогда я тоже, - серьезно ответила девушка. «Ну, сошла с ума, Иосиф».

-Господи, - он пробормотал, - правда?

Ее рука все еще лежала на рисунке человека с распухшими ногами. Хосе наклонился, и взяв

длинные пальцы, поднеся их к губам, поцеловал – один за одним, медленно, осторожно.

-Вот так молнией, наверное, и бьет, - подумала Мирьям. «Я ведь и встать не смогу, - меня

ноги не удержат». Она, было, начала подниматься, но Хосе, остановив ее, смешливо сказал:

«Так удобнее».

Его губы были ласковыми, такими ласковыми, что Мирьям, откинув голову, глядя на него

снизу, попросила: «Еще».

-Подожди, - он коснулся губами ее ресниц и шепнул: «Теперь я буду делать это каждый день,

всю жизнь».

-Рассказывать о червях? - она подставила ему белую, чуть приоткрытую скромным

воротником шею и часто задышала.

-Обязательно, - он заставил себя оторваться от пахнущей травами, нежной кожи и серьезно

сказал: «Надо будет подождать, любовь моя. Ну, пока…»

-Сколько угодно, - Мирьям потянула его за руку: «Садись». Когда он устроился на ручке

кресла, обнимая ее, девушка подумала: «Все и скажу, ничего утаивать не буду».

Она подняла серьезные, карие глаза и тихо сказала: «Я не девственница».

Хосе вдруг рассмеялся: «Счастье мое, ну неужели ты думаешь, что мне это важно? Я же

врач, ученый, а все это – такие предрассудки. Я тебя люблю, ты меня любишь, мы

поженимся и будем вместе – до конца наших дней. А что было раньше, - он пожал плечами, -

то было».

-Нет, - упрямо качнула головой Мирьям, - я хочу, чтобы ты знал. Все, с самого начала.

Он слушал, взяв ее за руку, а потом, тихо целуя ее, улыбнулся: «Все это прошло и никогда

более не вернется. Сейчас миссис Тео родит, мы уедем в Амстердам, и всегда будем

вместе. Хочешь, я с ним поговорю? Он ведь хороший человек, и, наверное, любит тебя, не

хочется, чтобы он страдал».

Мирьям помолчала и вздохнула: «Он предлагал мне выйти за него замуж. Нет, - она