o 0a115616b968c99b

встретимся. Дождитесь кораблей Ньюпорта и отправляйтесь. Ну все, -- она перекрестила

собравшихся, и, ловко вскарабкавшись по трапу, прислонилась к борту «Открытия».

-Надо помахать, - на медленном английском сказала ей Покахонтас, стоящая рядом. «Белые

люди так делают, да?»

-Делают, - согласилась Мэри и вскинула голову – Энни, которая стояла на марсе, приставила

ладони ко рту, и закричала: «В Лондоне встретимся, слышите!».

Мэри помахала рукой и «Открытие», под половинными парусами, стало медленно выходить

из гавани Джеймстауна, поворачивая на север – в открытый, без конца и края, морской

простор.

Дэниел посмотрел на голубую, сияющую воду, и вздохнул: «Теперь и мне пора. Буду в виду

берега идти, так что не волнуйтесь».

Питер отвел его в сторону и тихо сказал: «Ты там не лезь на рожон, дорогой племянник.

Найдешь Беллу – вези ее в Лондон, а если удастся расправиться с этим капитаном Лавом по

дороге - тем лучше. И если, - мужчина помолчал, - этот парнишка, Вороненок, действительно

сын сэра Стивена...

-А такое возможно? – удивился племянник.

-Я сэра Стивена один раз в жизни видел, - усмехнулся Питер, - мальчишкой еще, но уже

тогда понял – с этим человеком возможно все, таких, как он –сейчас и не бывает уже. Так вот

бери этого Вороненка в охапку, и отправляйся с ним домой, - все же семья».

Дэниел кивнул и, покраснев, попросил: «Дядя Питер, я тут письма написал – для Юджинии и

Тео, передадите? И если со мной что-то случится, присмотрите за ними, пожалуйста.

Завещание у вас лежит, ну да вы знаете».

-Да ничего с тобой не случится, - спокойно ответил Питер, принимая сложенные письма.

«Вернешься в Лондон, и опять начнешь пассажиров через пролив возить».

Дэниел поцеловал Полли в щеку и весело сказал Александру: «А ты тут присматривай за

всеми, дорогой кузен. Донья Ракель, - он поклонился, - желаю вам приятного путешествия в

Старый Свет».

Девушка покраснела и пробормотала: «Спасибо, сеньор Дэниел».

Полли проследила глазами за белым , маленьким парусом и ворчливо сказала сыну: «Иди-

ка, доставай свои тетради из сундука в кладовой, завтра школа начинается».

-Школа! – ахнул Александр. «Зачем!»

-Затем – вмешался Питер, - что так положено. Я буду преподавать латынь и математику, а

твоя мама – закон божий и английский.

-Закон божий? – нахмурился Александр. «А ты можешь, мама?»

-Да уж получше кое-кого, - ехидно ответила Полли, подтолкнув сына к воротам поселения.

Цезарь залаял, и Александр грустно сказал: «Он гулять хочет».

-А ты не волнуйся, - ответил ему дядя, - я и донья Ракель с ним погуляем, да? – он

подмигнул девушке и та покраснела.

Рыжая голова виднелась над темными волнами реки.

-А он не утонет? – озабоченно спросила Ракель, придерживая подол простого, шерстяного

платья из грубой, темно-синей ткани.

-Собаки отлично плавают, а Цезарь – он же охотничий пес, так что он – тем более, -

успокоил ее Питер.

-А я с девочками буду шитьем заниматься, сеньора Полина меня попросила, - подергав

серый, холщовый передник, тихо проговорила Ракель. «Я, правда, плохо по-английски

говорю, да, сеньор Питер? Я ведь не знаю его, так, повторяю то, что слышу».

-Очень хорошо, -ласково сказал Питер. «И давайте, я вас учить буду, так быстрее получится.

Как раз до Амстердама и заговорите».

-До Амстердама..., - грустно проговорила Ракель, не глядя на него.

Он увидел, как на рыжих, длинных ресницах повисла прозрачная слеза, и осторожно взял

маленькую руку, сказал: «Понимаете, донья Ракель, я просто думал, - зачем я вам? Я ведь

вас на десять лет старше, не еврей...»

-Это все неважно, - всхлипнув, сказала девушка. «Вот вы говорили, что вы на склады

вернетесь, а когда вы домой приходите, вечером, что вы делаете?»

Питер улыбнулся.

-Обедаю, с матушкой и отчимом, с женой сеньора Дэниела, а потом – работаю у себя в

кабинете. Потом – спать ложусь. По воскресеньям хожу в церковь, а потом у нас гости

обычно – сестра Дэниела со своими детьми, у нее двое, или отец сеньоры Полли с женой

своей – у них тоже двое. Я с ними играю, гулять их вожу на реку, если мы в усадьбе – на

лодке катаю. Вот и все, - он помолчал. «Ну, иногда еще с другом своим обедаю, но он тоже –

много работает, Джон. Вот так и живу".

-И так дальше хотите? – едва слышно спросила Ракель.

-Нет, - он вздохнул. «Ну, то есть да, конечно, но я бы хотел со своими детьми играть,

укладывать их спать, и потом сидеть у камина с кем-то, кому можно все рассказать, донья

Ракель. И чтобы она меня слушала, а потом – он вдруг нежно улыбнулся, - я бы все равно

работал, только я бы знал, что там, наверху, она ждет меня, и будет всегда мне рада. Вот, -

он остановился и чуть пожал ее руку.

-Сеньор Питер, - он почувствовал, как дрожат ее пальцы, - если вы хотите, то я...я всегда,

всегда буду вас ждать, и всегда буду вам рада, всю мою жизнь. И вы мне можете все

рассказать, а я буду вас слушать. Потому что, - она прервалась и шмыгнула носом, - лучше

вас нет на свете человека, и я вас люблю».

-Я ведь даже не думал, - он прижал ее маленькую ладонь к щеке. «Я даже не думал, милая

моя, я боялся сказать, что я тебя люблю, мой Осенний Лист, счастье мое».