o 0a115616b968c99b

распятием. «Пора, Мэри, - сказал он.

Женщина поднялась и, перекрестившись, прошептав что-то, не глядя на него – пошла к

выходу. Майкл увидел ледяной холод лазоревых глаз и вдруг вспомнил старое, детское –

отца, стоявшего с окровавленной шпагой над телом испанского капитана. Ворон усмехнулся

красивыми губами, и, повернувшись, увидев сыновей, что робко выглядывали на палубу,

велел: «Идите сюда».

Пахло дымом и солью, дул резкий, холодный ветер с запада, испанский корабль, разбитый

ядрами, медленно погружался в море. Сэр Стивен взглянул на мешки с золотыми слитками,

что были навалены у борта «Святой Марии», и рассмеялся, убирая шпагу: «Вот, ваше

первое сражение. Ну да не последнее, надеюсь».

-Все они так смотрят, - злобно подумал Майкл. « И дорогой папа, и она, и девка ее – будто

кинжалом бьют, исподтишка».

Мэри шла, вздернув подбородок, глядя прямо перед собой. Толпа – на площади были только

мужчины, - расступилась, и она услышала злобный шепот: «Гори в аду, будь ты проклята,

детоубийца!»

-Какой рассвет нежный, - подумала женщина, вскинув голову. «Когда Энни маленькая была,

в Копенгагене, и мне не надо было с утра во дворец, она ко мне прибегала. Роберт готовил

завтрак, с кухни пахло выпечкой, а мы лежали с Энни, обнявшись, и я ей рассказывала

сказки о рыцарях и принцессах. Там такой же рассвет был – спокойный, ласковый, и чайки

летали в небе. А если не получится?

-Нет, - твердо сказала себе женщина, - увидев на деревянном помосте какого-то человека в

черном, закрывающем лицо капюшоне, - Майкл меня вешать не будет, не захочет руки

марать, он же пастырь, так сказать. А с любым другим я справлюсь.

Она взошла на помост, и, опустившись на колени, склонив голову, усмехнулась про себя:

«Как мало людей осталось, человек тридцать, не больше. И мистера Уильямса не видно,

хотя да, Чарли ведь сбежал, Майкл наверняка разозлился и запер его. И женщин, не больше

пяти, ну, детей еще столько же. Дружили бы с индейцами, - столько бы не умерло. А я потом

на другой берег поплыву, в лодку нет времени садиться, Майкл, наверняка, прикажет по мне

стрелять. Мушкеты они сюда не принесли, пока сбегают за ними, время пройдет, но все

равно – лучше не рисковать».

Майкл положил большую руку ей на голову, - Мэри чуть вздрогнула, и проникновенно сказал:

«Братья, мои, давайте помолимся за душу грешницы, и пусть Иисус дарует ей прощение.

Ибо Господь милосерден».

-Аминь, - пронеслось по площади.

-Я хочу помолиться сама, Майкл, - прошептала она, одними губами, глядя ему в глаза.

«Помолиться за свою душу, за душу Николаса. Пожалуйста».

-Хорошо, - он вздохнул и отступил.

Она, так и стоя на коленях, повернулась ко всем спиной, и вдруг, сквозь шум ветра,

услышала доносящийся от реки собачий лай. Мэри быстрым, мгновенным движением сунула

руку в ворот платья, и спрятала нож в рукаве. Она перекрестилась и встав, медленно пошла

к виселице. «Собак тут нет, - подумала Мэри, забираясь на ящик. «Значит, индейцы. Как раз

вовремя».

-Были бы они поумнее, - Мэри почувствовала петлю у себя на шее, - связали бы мне руки.

Роберта тоже – в тот раз казнил не палач, не нашли палача, а какой-то солдат испанский,

доброволец. Вот и поплатился».

-Господи, дай ей приют в обители твоей, - Майкл сошел с помоста и стоял у края толпы,

подняв вверх Евангелие. Он кивнул, и Мэри, почувствовав, как шатается под ней ящик, -

быстро, незаметно вскинула руку и перерезала веревку.

Она спрыгнула с ящика, и, уперев пистолет в спину мужчине в черном капюшоне, сказала

звонким, холодным голосом: «Сейчас я пройду к воротам, и он, - Мэри кивнула на мужчину, -

мне их откроет. Иначе я вышибу мозги и ему, и первому, кто к нам приблизится. Ну! – она

подтолкнула мужчину дулом пистолета.

-Что вы стоите! – высоким, внезапно испуганным голосом крикнул священник. «Пистолет не

заряжен!»

-Хотите проверить? – поинтересовалась Мэри у мужчины, второй рукой доставая нож,

щекоча его под ребрами.

-Нет, - еле слышно сказал тот, и Мэри узнала голос мистера Брамли, одного из членов

совета поселения. «Миссис Мэри, я прошу вас , не надо, у меня жена и сын, его преподобие

принес нам еды, только поэтому я согласился…- мужчина чуть не плакал, и Мэри спокойно

сказала: «Откроете мне ворота – будете жить, нет – оставите сына сиротой. Решайте»

-Не надо, я все сделаю, все, - затрясся Брамли, и они, спустившись с эшафота, миновав

застывших в изумлении людей, - пошли к воротам поселения.

Питер посмотрел на створки ворот и велел племяннику: «Посмотри, куда я выстрелю, и сам

– целься туда же. Думаю, засов мы собьем, рано или поздно».

Мужчина вскинул пистолет и замер – ворота стали медленно открываться.

-Черт, - подумал Питер, - а ведь у них там мушкеты. Еще подумают, что индейцы на них

нападают, начнут палить. Хорошо, что я велел всем остальным ждать нас в камышах.

Он, так и не опуская пистолета, шагнул вперед, и увидел маленькую женщину в коричневом

платье грубой шерсти и чепце, тоже с оружием. Она улыбнулась, не видя его, и сказала

мужчине в черном капюшоне палача: «Отлично, мистер Брамли. А сейчас вы закроете

ворота. До свидания. Кланяйтесь миссис Сьюзен и маленькому».