o 0a115616b968c99b

холодные, - подумала женщина. «Ничего, Полли о ней позаботится, и матушка тоже. Нельзя

Энни тут жить».

-Послушай меня, - женщина вздохнула. «Он потом уведет всех на запад. Дорога тяжелая,

неизвестная, вы там погибнете. Или того хуже – возьмет тебя в жены».

-Нет! – испуганно крикнула и Энни и добавила: «Чарли сказал – отец его виселицу будет

строить, завтра уже».

-Вот и уходи, - твердо повторила мать. «Пожалуйста, доченька, тебе надо жить. Ради папы,

ради всей семьи. Пожалуйста».

-Чарли тоже хочет уйти, -Энни всхлипнула. «Он украл у отца нож, а я ему кукурузу собираю,

уже половина мешка есть. Еще он возьмет гвоздь и бечевку, будет ловить рыбу. Лаз пока не

нашли, можно выбраться».

-Ну вот, - Мэри невольно улыбнулась. «Я прошу тебя, доченька, не надо тут оставаться».

Энни все гладила кончик мизинца матери. «Я бы так хотела тебя сейчас обнять, мамочка, -

едва слышно сказала девочка. «И чтобы ты мне косы заплела и песенку спела. Мамочка, -

девочка помолчала и глубоко вздохнула, - я тебе обещаю, я никогда, никогда тебя не брошу.

Я сейчас уйду, а потом вернусь с индейцами, и мы тебя спасем. Обещаю».

-Все будет хорошо, - Мэри закрыла глаза. «Прошу тебя, доченька, найди тетю Полли».

Дверь внизу хлопнула, и Энни, быстро прошептав: «Я тебя люблю, мамочка!», - пробежала

по коридору в свою комнату.

Когда Майкл открыл дверь, девочка сидела, сложив руки на коленях, опустив голову, глядя в

пол.

-Что ты делаешь? – спросил священник.

-Размышляю о бренности мира, и своих грехах, - ответила Энни, чуть слышным голосом.

-Накрывай на стол, - велел он, и, достав из кармана ключ, прошел в детскую. Жена лежала

на кровати, накрывшись с головой грубым, шерстяным одеялом.

-Подумала ли ты о своем преступлении, Мэри? – тихо спросил Майкл, наклонившись над

ней. «Готова ли ты раскаяться и признать свою вину перед общиной? Ты не можешь

говорить публично, но я дам тебе бумагу и чернила, и, разумеется, продиктую, то, что ты

напишешь. Потом я прочитаю это в церкви».

Она молчала – упрямо, не двигаясь.

Майкл сел, и, достав из кармана маленькое Евангелие, начал: «Иисус же, видя помышления

их, сказал: для чего вы мыслите худое в сердцах ваших? Ибо, что легче сказать: прощаются

тебе грехи, или сказать: встань и ходи? Но чтобы вы знали, что Сын Человеческий имеет

власть на земле прощать грехи».

Он перекрестился и сказал: «Я молюсь за тебя, Мэри, и за душу невинно убиенного

младенца, нашего сына. Иисус принял его в свои объятья, примет и тебя, ибо он прощает

все грехи».

Женщина внезапно откинула одеяло и на него посмотрели запавшие, обведенные темными

кругами, лазоревые глаза.

-О нет, Майкл, - каркающим, сухим голосом сказала жена, - не все. Ибо сказано: «Воспрянь,

воспрянь, восстань, Иерусалим, ты, который из руки Господа выпил чашу ярости Его». Это от

Исайи, Майкл, ну да, впрочем, ты знаешь.

Тонкие, искусанные губы усмехнулись: «Так что готовься, Майкл – чаша ярости Господа

переполнена, и прольется гневом Его».

Он отложил Евангелие, и ударил ее – так, что голова в чепце мотнулась, из разбитого рта

потекла кровь, а она все смотрела на него – не отводя глаз.

Энни убрала со стола, и, глядя на руку отчима – большую, с покрытыми ссадинами

костяшками, присев, спросила: «Можно мне подняться в свою комнату? Я хочу пересмотреть

вещи, и починить то, что порвалось».

Майкл посмотрел на девочку и подумал: «Стоит с ними двумя одновременно повенчаться.

Да, пусть так и будет. Жаль, конечно, что детей они пока не принесут, ну да ладно – года

через два-три, уже и родят. Как доберемся до нужного места, надо будет индианок еще

пригнать – в жены мужчинам. Тоже молоденьких.

-А мои сыновья потом встанут в главе общины, разумеется. Ну да у меня лет сорок еще

впереди, - он даже улыбнулся, - дорогой папа вон, до смерти самой со шлюхами

развлекался. Так что у меня будет много детей».

Девочка все стояла, глядя в пол, и Майкл сказал: «В следующее воскресенье я с тобой

обвенчаюсь, Энни. Тебе известны обязанности жены?»

-Чтобы также и жены, в приличном одеянии, со стыдливостью и целомудрием, украшали

себя не плетением волос, не золотом, не жемчугом, не многоценною одеждою, но добрыми

делами, как прилично женам, посвящающим себя благочестию, - она набрала воздуха и

продолжила:

-Жена да учится в безмолвии, со всякою покорностью; а учить жене не позволяю, ни

властвовать над мужем, но быть в безмолвии. Ибо прежде создан Адам, а потом Ева; и не

Адам прельщен; но жена, прельстившись, впала в преступление; впрочем спасется через

чадородие, если пребудет в вере и любви и в святости с целомудрием, - Энни выдохнула и

застыла, так и не поднимая головы.

-Правильно, - сказал Майкл.

-Можешь идти. После венчания, на следующий день, мы отправимся в землю обетованную.

Чтобы побороть твою греховную, унаследованную от родителей, склонность ко лжи и

неповиновению, ты должна усердно молиться и с благодарностью принимать наказания. Как

сказал Иисус: «Жены, повинуйтесь своим мужьям, как Господу, потому что муж есть глава

жены, как и Христос, глава Церкви, и Он же Спаситель тела. Но как Церковь повинуется

Христу, так и жены своим мужьям во всем». Понятно?