o 0a115616b968c99b

- Обоснуемся на западе, а там я и в Лондон съезжу. Надо сегодня еще одну проповедь

прочитать о том, что Иисус заповедовал нам брать под свое крыло вдов и сирот, –

венчаться, то есть. Я сам и подам пример».

Он усмехнулся и, завидев Джоан и Маргарет Рэдклифф, что ждали его у дома, посмотрев на

них ласковыми, синими глазами, озабоченно спросил: «Как себя чувствует ваш муж, миссис

Рэдклифф?».

-Он уже и не узнает никого, - худое лицо женщины исказилась в плаче. «Это та лихорадка,

летняя, вернулась, ну и припасов у нас мало, конечно...»

-А она вытянулась за лето, - подумал священник, оглядывая дочку Рэдклиффов. «И не

скажешь, что двенадцать. Ну, и хорошо, с нее и начну. А потом Энни, пока будем двигаться

на запад, я ее откормлю. Две жены, - он чуть не рассмеялся, глядя на каштановые волосы

Маргарет, укрытые грубым чепцом.

-Ну, пойдемте, - вздохнул Майкл, чуть касаясь плеча миссис Рэдклифф. «Пусть ваш муж, в

его последние часы, ощутит тепло любви Христовой и поддержку своей семьи».

Маргарет едва слышно зарыдала, уцепившись за руку матери, и Майкл погладил ее по

голове: «Не надо, девочка. Господь позаботится о вдовах и сиротах, обещаю тебе».

Они переступили порог дома Рэдклиффов и Майкл обернувшись, увидел, как западный,

резкий, ветер вздувает пыль на маленькой площади перед зданием совета поселения.

В церкви было холодно, и, Энни, стоя на коленях, прижавшись к Маргарет Рэдклифф,

шепнула: «Ты поплачь, поплачь, правда. Когда моего папу убили, я все время плакала, так

легче будет».

Девочка всхлипнула и сказала: «Если бы папа, хоть в себя пришел, перед смертью, а так я

даже попрощаться с ним не смогла. А мама лежит после похорон, как пришли домой, так и

не говорила со мной. И есть у нас почти совсем нечего».

Маргарет, наконец, разрыдалась, и преподобный отец наставительно сказал с кафедры:

-Вот, дорогие мои братья и сестры, мы все должны следовать примеру невинного дитяти и

оплакивать горестную потерю нашего брата во Христе, капитана Рэдклиффа. Но я обещаю

вам, - Майкл возвысил голос, - обещаю, эта потеря будет последней в наших рядах. Иисус

приведет нас в землю обетованную, землю, текущую молоком и медом, где каждый будет

обрабатывать свое поле и свой виноградник, и ничего не бояться. Собирайтесь, братья и

сестры, и я буду вашим пастырем! – воодушевленно сказал Майкл. «Господь говорит с мной,

так что ничего не бойтесь!»

-Нет, нет, не боимся, ваше преподобие, - закричал плотник Уильямс.

Энни поймала взгляд Чарли, что стоял на коленях рядом с отцом, и мальчик, чуть кивнув

головой на дверь церкви, - выразительно закатил глаза.

Девочка засунула два пальца в рот, и тут же вздрогнув, вытащив их, перекрестилась – отчим

незаметно сошел с амвона и встал рядом с ними.

-И вот, братья и сестры, - проникновенно сказал Майкл, - Господь велел всем нам,

оставшимся в живых, членам святой, истинной церкви, призревать вдов и сирот, оставшихся

без попечения мужей и отцов. Господь указывает нам, как патриархам времен Писания,

простирать руку свою и пригревать их у своего очага, точно так же, как Авраам призрел Агарь

и Кетуру, как Яаков призрел Рахель и других своих жен.

-Ибо, братья, - он нежно погладил по голове плачущую Маргарет, - кто же, как не пророк

Господа нашего Иисуса Христа, должен подавать пример своей праведностью, и своим

стремлением исполнять заповеди господни? Так же и вы, братья мои, так же и вы. Поэтому,

когда мы придем в землю обетованную, мы будем брать себе, столько жен, сколько каждый

мужчина пожелает.

-Да, да, - пронеслось по рядам, и Энни, похолодев, посмотрела на большую руку отчима, что

лежала на голове ее подруги.

-Собирайтесь, братья и сестры, - велел преподобный отец, - скоро мы отправляемся в путь,

в землю благости, изобилия и праведности. Помолимся, братья и сестры, чтобы Господь вел

нас, точно так же, как он вел сынов Израиля к земле обетованной.

Отчим опустился на колени перед огромным распятием, и Энни услышала сзади

восторженный шепот: «Святой! Пророк!»

Дети сидели на бревне во дворе церкви.

Чарли Уильямс оглянулся и сказал: «Надо было с Александром бежать, еще тогда. Отец

совсем помешался, бьет меня каждый день. Уж лучше индейцы, чем такое».

Энни посмотрела на заплаканное лицо Маргарет и тихо сказала: «Как мама твоя?»

Девочка высморкалась и утерла нос рукавом платья. «Преподобный отец пришел к ней

разговаривать, корзинку с едой принес». Она засунула руку в карман передника и вытащила

горсть орехов: «Я стянула, пока он не увидел. Берите. Хотя, - голубые глаза Маргарет

наполнились слезами, - Иисус меня накажет за то, что я – воровка».

-Чушь, - сказал Чарли и разделил орехи на три части – две побольше, одна поменьше. «Мне

много не надо, - сказал он, краснея, - я потерплю, а вы ешьте».

Энни посмотрела на орехи и, вздохнув, отозвалась: «Маме отнесу». Чарли отдал ей свою

долю и спросил: «Как твой брат?»

-Болеет, - губы девочки задрожали. «Он такой хорошенький, улыбается, маму узнает, и меня

тоже, а все равно – болеет».

Маргарет перекрестилась и горячо сказала: «Надо молиться, и Николас выздоровеет, Энни.

Обязательно! Иисус нас услышит».