o 0a115616b968c99b

-А Николас хромает, и заметно, - робко сказала Мэри, устроив Евангелие на своем высоком,

большом животе. «Он сказал, что только к Рождеству стал ходить без костыля, тяжелая рана

была.

Майкл стоял у окна, смотря на низкую, золотистую луну. Деревянные крыши сверкали в ее

лучах, было тихо, только снизу раздавались шаги охраны да вдалеке, бесконечно, не

смолкая ни на минуту – шумел океан.

-Можно было бы сейчас к ним пойти, - подумал Майкл. «Но нет, - он с отцовской шпагой,

начнется крик, будет кровь, нет. Правильно я сделал, что пригласил их на речную прогулку

завтра вечером. Мэри я отправлю домой, скажу, что она бледная, и ей надо полежать, а сам

все быстро закончу. Лодка перевернулась, течение сильное, а я – хороший пловец. И даже

кинжала не возьму, не понадобится. Только письмо дорогого папы – пусть порадуются перед

смертью, да горят они в аду вечно.

-Если бы Мэри уже родила и откормила, - с ними бы поплыла в океан. А так, - он обернулся и

посмотрел на жену, что прилежно читала Библию, - года через три поплывет, когда Энни

четырнадцать будет. Надо, чтобы следующим годом Мэри опять родила, и потом тоже. Энни

ее детей вырастит, можно не бояться.

Он наклонился, и, забрав у жены Евангелие, поцеловав ее в щеку, сказал: «Мэри».

-Майкл, может быть не надо? – шепнула она. «Мне ведь уже скоро рожать, ну, или может

быть, как-то по другому, мне же больно».

Майкл разделся, и, поднимая с нее одеяло, холодно ответил:

-Все остальное грех и разврат, я тебе уже говорил об этом, Мэри. В брачную ночь я потакал

твоей похоти, но более не собираюсь этого делать. И ты обязана исполнять свой долг жены,

точно так же, как я – свой долг мужа. Тебе, - добавил он, глядя на ее выпуклый живот, -

кажется, не на что жаловаться, я это делаю каждую ночь, как положено, и так будет всегда.

Она медленно подняла рубашку, и шепнула: «Хорошо».

Потом он отвернулся от нее и заснул, а Мэри долго лежала, слушая шелест ветра за окном,

положив руку на живот, где медленно, сонно ворочался ребенок.

Полли зажгла свечу и едва слышно спросила: «А как ты уйдешь?»

Ник рассмеялся, привлекая ее к себе. «Александр и Энни показали мне лаз, которые они

прорыли под частоколом. Немного стыдно, конечно, в мои годы ползать в грязи, ну да чего

не сделаешь, потому что, - он стал расшнуровывать ее платье, - я совершенно, совершенно

не мог терпеть. Сидел за столом и думал только о тебе».

Он опустился на колени и Полли озабоченно сказала: «Вот не делал бы ты этого, дорогой

капитан Кроу, при твоем ранении».

-Да уже не болит, - Ник отмахнулся и вдруг застыл, положив руки на ее живот: «Полли!»

-Ну да, - она улыбнулась, и, наклонившись, поцеловала каштановые, пахнущие солью

волосы: «С августа, капитан Кроу, с той самой лесной лужайки. Ты же после этого на третий

день отплыл, так что - поздоровайся со своим сыном или дочкой.

Ник осторожно, нежно, коснулся губами живота и вдохнув запах роз, решительно сказал:

«Завтра пойдем к Майклу, он нас обвенчает. Путь до Англии долгий, мало ли что».

Полли вздохнула и, помолчав, ответила: «Я бы, конечно, до Плимута подождала, но до

Плимута я ведь и родить могу, так что да, - так лучше».

-Папа принимал роды у миссис Эстер, когда они плыли искать Ледяной Континент, - Ник все

любовался ей, - так что я тоже смогу, не волнуйся. Вот на этой прогулке завтра все ему и

скажем.

Он поднял лазоревые глаза и грустно спросил: «Ведь ничего же нельзя, да, любимая?»

-Это еще почему? – рассмеялась Полли, и сбросив холщовые подушки на дощатый пол,

потянула через голову платье. «Я ведь тоже, капитан Кроу, - полгода вас ждала, мне тоже

многого хочется».

-Ну, вот сейчас все и будет, - сказал Ник, целуя смуглые, стройные ноги – от щиколотки до

круглого колена, и выше. «А вы отдыхайте, миссис Кроу, в вашем положении это полезно».

Полли развела ноги, и, откинувшись на подушки, томно сказала: «Ну, это уж насколько меня

хватит, мой капитан».

Уже потом, приникнув темной головой к его плечу, Полли решительно сказала: «Мэри и Энни

тоже с нами поедут, в Англию».

Ник приподнялся на локте: «Что случилось?»

-Потом расскажу, - Полли прислушалась. «Охрана сейчас на другой стороне поселения, так

что спокойно выскользнешь. Давай, - она перекрестила Николаса, - завтра увидимся».

Он наклонился, целуя черные глаза, и шепнул: «Я тебя люблю, Полли, я так счастлив, так

счастлив!». Женщина положила его руку себе на живот и Ник, нагнувшись, проговорил:

«Спокойной ночи, мой маленький Кроу!»

Полли опустила засов на дверь, и, пройдя в комнату к Александру, перекрестив его,

улыбнулась: «А ты тоже будешь рад, сыночек, вот завтра все и узнаешь".

Она легла в постель, и, устроившись удобнее, зевнув, вдыхая легкий запах роз, - крепко

заснула.

Река вздувалась под сильным ветром с запада. Александр засунул руки в карманы бриджей

и нехотя сказал: «Все равно, уговорила бы ты свою маму уехать. Можно подумать, тебе уж

так хочется оставаться здесь, с его преподобием».

Энни поддела носком потрепанной туфли камешек и так же нехотя ответила: «Мне не

хочется, конечно». Она посмотрела на восток, в сторону океана, и спросила: «А где

«Независимость», даже парусов ее не видно?»