-А Николас хромает, и заметно, - робко сказала Мэри, устроив Евангелие на своем высоком,
большом животе. «Он сказал, что только к Рождеству стал ходить без костыля, тяжелая рана
была.
Майкл стоял у окна, смотря на низкую, золотистую луну. Деревянные крыши сверкали в ее
лучах, было тихо, только снизу раздавались шаги охраны да вдалеке, бесконечно, не
смолкая ни на минуту – шумел океан.
-Можно было бы сейчас к ним пойти, - подумал Майкл. «Но нет, - он с отцовской шпагой,
начнется крик, будет кровь, нет. Правильно я сделал, что пригласил их на речную прогулку
завтра вечером. Мэри я отправлю домой, скажу, что она бледная, и ей надо полежать, а сам
все быстро закончу. Лодка перевернулась, течение сильное, а я – хороший пловец. И даже
кинжала не возьму, не понадобится. Только письмо дорогого папы – пусть порадуются перед
смертью, да горят они в аду вечно.
-Если бы Мэри уже родила и откормила, - с ними бы поплыла в океан. А так, - он обернулся и
посмотрел на жену, что прилежно читала Библию, - года через три поплывет, когда Энни
четырнадцать будет. Надо, чтобы следующим годом Мэри опять родила, и потом тоже. Энни
ее детей вырастит, можно не бояться.
Он наклонился, и, забрав у жены Евангелие, поцеловав ее в щеку, сказал: «Мэри».
-Майкл, может быть не надо? – шепнула она. «Мне ведь уже скоро рожать, ну, или может
быть, как-то по другому, мне же больно».
Майкл разделся, и, поднимая с нее одеяло, холодно ответил:
-Все остальное грех и разврат, я тебе уже говорил об этом, Мэри. В брачную ночь я потакал
твоей похоти, но более не собираюсь этого делать. И ты обязана исполнять свой долг жены,
точно так же, как я – свой долг мужа. Тебе, - добавил он, глядя на ее выпуклый живот, -
кажется, не на что жаловаться, я это делаю каждую ночь, как положено, и так будет всегда.
Она медленно подняла рубашку, и шепнула: «Хорошо».
Потом он отвернулся от нее и заснул, а Мэри долго лежала, слушая шелест ветра за окном,
положив руку на живот, где медленно, сонно ворочался ребенок.
Полли зажгла свечу и едва слышно спросила: «А как ты уйдешь?»
Ник рассмеялся, привлекая ее к себе. «Александр и Энни показали мне лаз, которые они
прорыли под частоколом. Немного стыдно, конечно, в мои годы ползать в грязи, ну да чего
не сделаешь, потому что, - он стал расшнуровывать ее платье, - я совершенно, совершенно
не мог терпеть. Сидел за столом и думал только о тебе».
Он опустился на колени и Полли озабоченно сказала: «Вот не делал бы ты этого, дорогой
капитан Кроу, при твоем ранении».
-Да уже не болит, - Ник отмахнулся и вдруг застыл, положив руки на ее живот: «Полли!»
-Ну да, - она улыбнулась, и, наклонившись, поцеловала каштановые, пахнущие солью
волосы: «С августа, капитан Кроу, с той самой лесной лужайки. Ты же после этого на третий
день отплыл, так что - поздоровайся со своим сыном или дочкой.
Ник осторожно, нежно, коснулся губами живота и вдохнув запах роз, решительно сказал:
«Завтра пойдем к Майклу, он нас обвенчает. Путь до Англии долгий, мало ли что».
Полли вздохнула и, помолчав, ответила: «Я бы, конечно, до Плимута подождала, но до
Плимута я ведь и родить могу, так что да, - так лучше».
-Папа принимал роды у миссис Эстер, когда они плыли искать Ледяной Континент, - Ник все
любовался ей, - так что я тоже смогу, не волнуйся. Вот на этой прогулке завтра все ему и
скажем.
Он поднял лазоревые глаза и грустно спросил: «Ведь ничего же нельзя, да, любимая?»
-Это еще почему? – рассмеялась Полли, и сбросив холщовые подушки на дощатый пол,
потянула через голову платье. «Я ведь тоже, капитан Кроу, - полгода вас ждала, мне тоже
многого хочется».
-Ну, вот сейчас все и будет, - сказал Ник, целуя смуглые, стройные ноги – от щиколотки до
круглого колена, и выше. «А вы отдыхайте, миссис Кроу, в вашем положении это полезно».
Полли развела ноги, и, откинувшись на подушки, томно сказала: «Ну, это уж насколько меня
хватит, мой капитан».
Уже потом, приникнув темной головой к его плечу, Полли решительно сказала: «Мэри и Энни
тоже с нами поедут, в Англию».
Ник приподнялся на локте: «Что случилось?»
-Потом расскажу, - Полли прислушалась. «Охрана сейчас на другой стороне поселения, так
что спокойно выскользнешь. Давай, - она перекрестила Николаса, - завтра увидимся».
Он наклонился, целуя черные глаза, и шепнул: «Я тебя люблю, Полли, я так счастлив, так
счастлив!». Женщина положила его руку себе на живот и Ник, нагнувшись, проговорил:
«Спокойной ночи, мой маленький Кроу!»
Полли опустила засов на дверь, и, пройдя в комнату к Александру, перекрестив его,
улыбнулась: «А ты тоже будешь рад, сыночек, вот завтра все и узнаешь".
Она легла в постель, и, устроившись удобнее, зевнув, вдыхая легкий запах роз, - крепко
заснула.
Река вздувалась под сильным ветром с запада. Александр засунул руки в карманы бриджей
и нехотя сказал: «Все равно, уговорила бы ты свою маму уехать. Можно подумать, тебе уж
так хочется оставаться здесь, с его преподобием».
Энни поддела носком потрепанной туфли камешек и так же нехотя ответила: «Мне не
хочется, конечно». Она посмотрела на восток, в сторону океана, и спросила: «А где
«Независимость», даже парусов ее не видно?»