Нулевой след

— Уилсон? Хорошо. Да? Понятно. Давай его. — Она устроилась на самом краешке матраса, скрестив ноги. — Алло. Да. — Она замолчала. — Мне нужна одежда для него, желто-зеленый жилет со светоотражающими полосками. — Снова молчание. — Кавасаки. Джи-Ти 550. Не очень презентабельный для такого дела, но если новый, то прокатит. Бенни может прикрутить что угодно. Есть адрес сайта производителя? Ну или можно измерить его. Я закончила сборку уже, но еще не пробовала запускать его. — Продолжительное молчание. — Трансплантанты органов и плазма? Инструменты для вскрытия?. — Опять молчание. — Добавьте побольше этого упаковочного вспененного полистирола из фотомагазина, чтобы не получилось что все это на выброс. Эта штука не любит вибрацию, но мы с Бенни как-нибудь разберемся с этим. Да. Я сделаю. Спасибо. Дайте мне обратно Хьюберта пожалуйста? Спасибо. — Она прокашлялась и произнесла. — Ладно, на нас похоже внезапно свалилась куча работы. Бенни оборудует ваш ящик, а мне нужны новые амортизаторы. Этот беспилотник не будет изящно парить я думаю. Куча всяких движущихся частей. Да. Он сказал. Все предельно ясно. Пока.

— Хьюберт?

— И кто-то еще, по имени Уилсон. Что-то намечается.

— Что?

— Уилсон хочет чтобы мы разукрасили мотоцикл в цвета медицинской службы. Над задним сиденьем пришпандорить спасательный бокс, добавить отражателей и защитное снаряжение. В боксе поедет наш новый беспилотник.

— Кто такой Уилсон?

— Понятия не имею. Хьюберт распорядился буквально делать то, что он скажет. Когда Хьюберт что-то кому-то делегирует, он делегирует по полной. — Он подумал что она сейчас пожала плечами. — Нормально подремала все таки. — Она зевнула и потянулась. — А ты?

— Да, — ответил Милгрим, все еще перебирающий в уме то, что она сказала.

Она встала и пошла к месту, где оставила свою бронированную аммуницию. Он услышал как она натягивает брюки. Затем застегивает молнию. Он сдержал вздох. — Кофе, — произнесла она. — Я пойду к Бенни кое за чем. С молоком?

— С молоком, — согласился Милгрим, — и сахаром. — Он нащупал свои носки под матрасом. — Что это за музыка у тебя на телефоне?

— Я забыла имя. Какой-то Бриллиант из Сахары. — Она натягивала ботинки. — В детстве он слушал Джими и Джеймса Брауна по радио. Врезал несколько дополнительных ладов в свою гитару. — Так и не включив итальянский зонтик она вышла, впустив на мгновение сероватый солнечный свет, затем дверь за ней закрылась.

Застывшие изгибы, неспешная трапеза

Слушая как Гаррет и Пеп, каталонский автоугонщик, погружаются в глубины темы ступичных электромоторов для велосипедов, она очень обрадовалась звонку Инчмейла. Она где-то смутно представляла себе что существуют моторы для ступиц велосипедов, однако Пепу хотелось целых два, для увеличения скорости, при этом Гаррет настаивал на том, что два — это перебор. Если даже один из них сломается, утверждал он, дополнительный вес, в сочетании с сопротивлением генератора, сведут на нет, все возможные достоинства. А если даже мотор будет всего один, и сломается, Пеп сможет крутить педали, используя свои усилия максимально эффективно, потому что не будет тратить энергию на то, чтобы тащить этот самый избыточный вес. Ясность, с которой она ощутила все это, не имея практически понятия о чем идет речь, удивила ее.

Пеп выглядел так, словно бы кто-то сделал яблочную куклу из Жерара Депардье, замочив яблоки в подсоленном лимонном соке, затем запек их и в конце концов поместил их в прохладном, темном месте чтобы они затвердели и не покрылись при этом плесенью. Он конечно не заплесневел, но по его виду можно было предположить что уменьшился он основательно. При этом определить его возраст было совершенно невозможно. С одной стороны можно было предположить что это просто обветренный и опаленный солнцем подросток, с другой стороны он выглядел шокирующе старым. На задней поверхности его правой руки красовался вытатуированный, ассоциативно-фаллический дракон, с крыльями летучей мыши, похожий больше на средневековую гравюру, нежели на татуировку. Ногти его были почти идеально квадратными, со свежим маникюром, отполированные до блеска. Гаррет похоже рад был видеть его, а вот ей рядом с ним было некомфортно.

Инчмейл звонил явно из гостиной. Она слышала на заднем фоне звуки зарождающейся вечеринки с выпивкой. — Ты беременна? — спросил он.

— Ты с ума сошел?

— Портье сказал про тебя «они». Я сделал предположение исходя из этой внезапной множественности.

— Я сейчас спущусь. В единственном числе.

Она оставила Гаррета, распекающего Пепа за то, что тот заказал нечто, называющееся «рама Хетчинса» для велосипеда, который придется утопить в Темзе, после «пары часов езды». Когда она закрывала дверь, Пеп доказывал что велосипед совсем не обязательно выбрасывать, и что «застывшие изгибы» в любом случае очень красивая вещь. Она видела что Пеп смотрел на свои ногти, и этот жест для нее ассоциировался с мужчинами, ухаживающими за собой.