Нож великого летчика

Майор резко повернулся к нему.

— А ты мне не «тыкай»! — рявкнул он. — Ты это или где!.. Обвинения против тебя выдвинуты очень серьезные, вот и будем разбираться! А если ты невиновного посадить хотел — тебе никто не поможет! Я лично тебя на Колыму отфутболю, так тебя и растак!

Пучеглазый замолк, поняв, что перегнул палку.

Мы вышли во двор отделения милиции — не через основную дверь, а через заднюю, служебную, незаметную такую — и майор посадил нас в «москвич» с синими милицейскими полосками, причем сам сел за руль.

— Давно пора машину менять, — проворчал он, включая зажигание. — Хоть бы «жигуль» выделили, так ведь нет! А ведь мы в Москве не из последних вон за какую важную территорию отвечаем!

Надо сказать, машина включилась сразу же, мотор работал ровно и спокойно. Но майор не спешил трогаться с места. Достав карту Москвы и какие-то справочники, он стал внимательно их изучать.

— Госпитальный Вал, говорите? — пробормотал он. — Какое там у нас отделение милиции? Ага, вот это. И находится… Ага, все ясно.

Удовлетворенный, он тронул машину с места, и, когда мы выехали со двора на прямой участок улицы, заговорил, не оглядываясь — наблюдая нас через зеркальце заднего вида.

— А теперь, пацаны, нарисуйте картинку, что это за нож и почему он такой ценный.

— Это нож Сент-Экзюпери! — сразу сообщил Димка. — И этим ножом он починил самолет, когда попал в аварию, которая описана в «Маленьком принце»!

Майор присвистнул.

— Крепкая история, — сказал он. — И как же этот нож залетел в Москву?

— Кода Сент-Экзюпери был корреспондентом в нашей стране, — взялся объяснять я. — И подарил этот нож одной француженке, которая, вообще-то, советская гражданка чуть не с семнадцатого года, потому что решила остаться здесь.

Хоть объяснение и получилось несколько путаным, но майор все понял.

— Ладно, едем к этой француженке, — сказал он. — Только по пути в местное отделение милиции завернем, выясним, шпана вы или нет.

И мы покатили по улицам Москвы. Майор молчал, а мы не решались при нем разговаривать, хотя нас и мучили загадки, на которые мы не находили ответа и которые очень хорошо было бы обсудить. Например, кто такой Пучеглазый, если он так по-хозяйски держался в милиции и плел самое наглое вранье, считая, что все должны ему верить на слово? И почему майор явно недолюбливал Пучеглазого, при том. что не хотел напрямую высказывать свою неприязнь? И что это за справка, за которой мы едем? То, что майор повез нас, чтобы переговорить с кем надо, и чтобы со справкой не было никаких проблем, понимали даже мы.

Мы свернули на Садовое, потом на Ульяновскую, и через Золоторожский Вал покатили к Госпитальному. Но до дома Мадлены Людвиговны мы не доехали. Майор свернул куда-то вбок, и мы оказались у местного отделения милиции.

— Подождите меня здесь, пацаны, — сказал он. — И не шалите в машине.

Едва майор исчез в дверях отделения милиции, как мы заговорили наперебой.

— Этот Пучеглазый… он ведь не просто так! — выпалил Юрка.

— Он стукач! — заявил Димка. — Он стучит в КГБ обо всем, что происходит на толкучке, и за это ему позволяют вертеть свои дела!

Как видите, мы умели разбираться в той жизни и «считывать ситуацию», несмотря на наш малый возраст.

— Главное, что майор за нас — стукачей никто не любит!.. — сказал я.

— Слушай, ну, ты меня убил! — сказал Юрка. — Ты молодчина! Как ты стоял за Седого, когда, это, свои показания давал — я бы на твоем месте умер со страху!

— Да, Ленька молодец! — подхватил Димка. — Даже у Пучеглазого челюсть отвалилась!

— Ну, и что теперь будет? — спросил Юрка.

— Умоют Пучеглазого! — сказал Димка. — Если он действительно зарвался и хотел нож за валюту иностранцу продать — его КГБ в две секунды вздернет, само, у милиции забрав!

— Но это ещё надо доказать… — пробормотал Юрка.

— Чего доказывать? — влез я. — Раз Седой сказал, что это так — значит, это правда! Седой все четко видит, и зря болтать не станет!

— Ага! — добавил Димка. — Вон как Пучеглазый сразу заткнулся! А ведь как пыхтел, какую волну гнал! А тут чуть в штаны не наложил! Все точно, зарвался мужик! Что называется, жадность фраера сгубила!

Тут из отделения милиции появились наш майор и другой милиционер местный, как мы поняли. Они оба пытались сохранять серьезность, но при этом у них периодически прорывался смех.

— Здорово, пацаны! — сказал местный милиционер, садясь в машину. Значит, это из-за вас такой шухер поднялся? Что ж, показывайте, куда ехать.

— Вон туда, — показали мы. — Дом почти на середине улицы.

Майор тронул машину с места, а местный милиционер потер руки.

— «Вологда», говоришь? Натуральная?

— Натуральней не бывает, — усмехнулся майор. — Подполковник, в отставке. Сейчас, понимаешь, по другому профилю старается.

— Вроде, полезные люди — вертухаи, — заметил местный милиционер. — А все равно всегда приятно умыть, особенно тех, кто на своих стучит и своих подставляет.