Новая жизнь Нефертити

— Дамира, мой звонкий, железный клинок, — проговорил из губ в губы Финн. — Я тебя люблю! А ты?

— Да… — на автомате ответила я.

— Ты останешься со мной? Ты простила меня?

— Да…

А в висках пульсировало: возможно, я все выводы сделала скоропалительно? А как же Лембит? Что скажет он? И на мои сообщения он не ответил. Уже выяснил, что браслеты — копии и потому не торопится? Глупая девушка с амбициями и паранойей Интерполу больше не интересна?

Глава 24

Когда дверь за Финном закрылась, меня нахлобучило мыслями, как дом снежной шапкой. Разве после примирительного секса бывает так горько?

Я на всякий случай спрятала в чемодан наброски, схемы и блокноты, задним умом понимая, что Финн мог их заметить. Поставила на зарядку телефон и завалилась спать.

Утром всё закрутилось вновь. В мою комнату заглядывали поочередно все кто ни попадя: горничная со свежими полотенцами; водитель Пьер с вчерашними покупками — пакеты с логотипами модных брендов выстроились стройным рядом возле гардероба; Ромео с «дружеской» розочкой и просьбой «не рассказывать никому»; Арина с расписанием на сегодня. Отчиталась за Финна деловым, чётким тоном, словно он был поездом, отходящим по расписанию:

— Макс уехал на съёмки утреннего шоу в пять утра. Затем у него продолжение записи в студии и выступление на радио. Занят до вечера.

— Спасибо, буду иметь в виду, — кивнула я, сохраняя дистанцию.

После вчерашнего разговора она не смотрела мне в глаза, будто ей было неловко. Подумалось, что человек не испытывает чувство вины, если считает себя правым.

⁂

Завтракая со всеми в большой столовой, пронизанной солнечными лучами и лишённой намёка на мистицизм, я будто спинным мозгом чувствовала, что где-то там, возможно под нашими ногами, есть та сама зала, расписанная зелёными иероглифами, с золотым знаком Гора и саркофагом. Странное совпадение: вчера аж двое хотели показать мне потайной ход, и одному удалось. Интересно, ходы ведут в одну комнату или в толще стен и подвалов спрятаны целые лабиринты?

И вдруг я чуть не поперхнулась кусочком манго, осознав, что Финн блефовал: договор на русском никуда не исчез, и как бы красиво не выглядела сцена ночью, уйти я по-прежнему не могу. Что ж, по крайней мере, больше нет кабальной версии договора на французском языке. Но Финна, видимо, не изменить.

Запах кофе и горячего шоколада кружил по столовой масляным соблазном, а я ела без вкуса и желания, не участвуя в разговорах танцоров, не прислушиваясь к шуточкам. Чужеродная, как зритель, внезапно на киноэкране и в самой гуще событий. Почему мне кажется, что всё это вообще меня не касается? И почему я не чувствую радости от того, что Финн меня любит? В злости был стержень, он лишил меня и его, и снова оставил. Я понимаю: у него дела, но я будто сидела на стуле без ножек за мгновение до падения.

С подчёркнутой доброжелательностью мадам Беттарид поинтересовалась, как я себя чувствую. Я кивнула и поблагодарила сдержанно.

— Поговорить не хочешь? — спросила Катрин.

Я не хотела. Это вчера я планировала положить голову в пасть льва, чтобы вывести на чистую воду похитителей артефактов. А если они ненастоящие, в чём смысл?

К счастью, Катрин не стала настаивать, и я пошла приводить себя в порядок, ведь рабочий график никто не отменял. Настроение ухудшилось: телефон не включался. Ничего я себе не накачала для скучного и долгого времени в студии спецэффектов. И ноль новостей от Лембита. Их я ожидала больше всего!

В комнату опять заглянула Арина.

— Дамира, забыла предупредить: краситься не надо.

— Почему?

— Для работы с три-Д изображением нужно чистое лицо. И надень что-нибудь удобное — раздеваться придётся не раз. Джинсы, футболку, например.

Я выбрала платье.

С сумочкой на плече, с затянутым на затылке хвостом, в белом батистовом сарафане, очень русском здесь, в центре Франции, я вышла из особняка в сопровождении Арины. И наткнулась на Лембита. Стальные глаза с прищуром вперились в меня. Я услышала возмущённый французский Пьера. Заметила рядом с Лембитом ещё троих мужчин в полицейской форме.

— Мадемуазель Дамира Сабиева? — глядя на меня в упор, отчеканил Лембит.

— Да, это я, — ответила я от неожиданности на французском.

— Вы арестованы за незаконную деятельность, пройдёмте со мной, — Лембит тоже ответил на французском, и я поняла.

Арина выскочила вперёд. Громадный полицейский шкаф с сединой на усах оттеснил её. Лембит взял меня под руку.

— Идёмте.

Я сглотнула, от волнения не понимая, что нужно делать и говорить.

— В чём её обвиняют? Что происходит? — прокричала Арина.

За моей спиной послышалось движение: кажется, люди высыпали из дверей. Да, и загалдели, даже мадам Беттарид воскликнула:

— Немедленно прекратите этот произвол! Вам это с рук не сойдёт!

Я понимаю французский? Это шок, это пройдёт.

Лембит поджал губы, реагируя на угрозы с эмоциональностью автодорожного катка.

— Мадемуазель Сабиева, не задерживайте. Любое сопротивление властям усугубит ваше положение.

— Вы должны сказать, в чём её обвиняют! Мы вызовем адвоката! — не унималась Арина.

Лембит невозмутимо ответил:

— Ваше право.