Читаем Новая Хроника полностью

Случилось по воле Божьей так, что во времена доброго Карла Великого, римского императора и французского короля, о котором мы много говорили выше и который сокрушил тираническую гордыню лангобардов, сарацин и непокорных Святой Церкви и восстановил свободу и благополучие империи и Рима, некоторые дворяне и нобили флорентийского контадо, зачинщиками среди коих выступали Фиджованни, Фигвинельди и Фиридольфи[233], потомки старинных благородных родов Флоренции, собрались вместе с жителями поселка, что был на месте города, и флорентийского контадо и постановили избрать лучших из своей среды для посольства к императору Карлу, папе Льву и римлянам, что и было сделано. Они просили вспомнить об их дочери Флоренции, разоренной и разрушенной готами и вандалами, чтобы досадить римлянам, и восстановить ее, для чего выставить войско против фьезоланцев и других врагов римлян, не позволявших это сделать. Император Карл, папа и римляне с почетом приняли послов и благосклонно выслушали их прошение. Карл Великий немедленно снарядил множество пехоты и конницы, а римляне издали указ, что поскольку их предки основали и заселили Флоренцию, то и теперь им следует восстановить ее и поселить там выходцев из лучших семейств Рима, как нобилей, так и пополанов[234], что и было сделано. Вместе с войском императора Карла Великого и римлян прибыли все мастера, жившие в то время в Риме, чтобы как можно скорее обнести стеной и укрепить город, а за ними шло множество людей. Все жители флорентийского контадо, а также беглецы из Флоренции со всех краев, услышав новость, присоединились к войску императора и римлян, чтобы возродить наш город. Прибыв сюда, они разбили палатки и шатры на развалинах и обломках. Фьезоланцы и их союзники, убедившись в мощи римского и императорского войска, не отважились выступить против него, но, укрываясь в крепости Фьезоле и окрестных замках, всячески мешали строительству. Но их происки были ничтожны по сравнению с могуществом римлян, императорского войска и собравшихся потомков флорентийцев, которые начали восстанавливать город, правда, не в прежних границах, а в меньших, чтобы быстрее построить стену и укрепить ее как цитадель против Фьезоле. Это было в начале апреля 801 года. Говорят, что древние считали, будто невозможно отстроить Флоренцию, пока не будет найдена и поднята со дна Арно мраморная статуя, которую языческие первооснователи города с помощью колдовства посвятили Марсу и которая после разрушения Флоренции оставалась в реке. Найденное изваяние установили на столбе на берегу реки, где сейчас начинается Старый мост. Мы не хотим утверждать и не можем даже поверить, чтобы каменный истукан имел такое действие, потому что так могут думать язычники и авгуры[235], притом люди скорее наивные, а не разумные. Но в древности среди народа было распространено поверье, что перемены в городе связаны с положением статуи. И еще в старину говорили, что при повторном основании Флоренции, по совету мудрых астрологов, римляне выбрали момент, когда Солнце достигло высшей точки на трех градусах созвездия Овна, планета Меркурий была на одном градусе с Солнцем и планета Марс в благоприятном положении для того, чтобы обещать городу военную мощь, блестящее рыцарство, трудолюбивый народ, усердный в приобретении богатств, в ремеслах и торговле, плодовитость и многочисленное население. А в то старинное время, как говорят, римляне и все тосканцы и италики, хотя и были крещеными христианами, сохраняли некоторые предрассудки по обычаю язычников, так что во всех своих начинаниях они следовали указаниям звезд. Но мы не разделяем их мнения, потому что расположение планет не предполагает неотвратимости событий и не может пересилить свободную волю людей или повлиять на Божий суд, соизмеряющий грехи и заслуги народов. Кое в чем, однако, звезды могут проявить свою силу: например, Флоренция постоянно переживает великие перевороты, войны и заговоры, то одерживая победы, то проигрывая, а ее граждане прилежно занимаются торговлей и ремеслами. Но по нашему мнению, усобицы и смуты во Флоренции вызваны тем, о чем мы говорили в начале нашего труда: ее населили два совершенно разных народа — благородные римляне и суровые и жестокие фьезоланцы. Неудивительно поэтому, что наш город постоянно подвергается войнам, раздорам, переворотам и заговорам.

<p><strong>2. О НОВОМ МЕСТОПОЛОЖЕНИИ ФЛОРЕНЦИИ И О РАЗМЕРАХ, В КОТОРЫХ ОНА БЫЛА ВОССТАНОВЛЕНА</strong></p>
Перейти на страницу:

Все книги серии Памятники исторической мысли

Завоевание Константинополя
Завоевание Константинополя

Созданный около 1210 г. труд Жоффруа де Виллардуэна «Завоевание Константинополя» наряду с одноименным произведением пикардийского рыцаря Робера де Клари — первоклассный источник фактических сведений о скандально знаменитом в средневековой истории Четвертом крестовом походе 1198—1204 гг. Как известно, поход этот закончился разбойничьим захватом рыцарями-крестоносцами столицы христианской Византии в 1203—1204 гг.Пожалуй, никто из хронистов-современников, которые так или иначе писали о событиях, приведших к гибели Греческого царства, не сохранил столь обильного и полноценного с точки зрения его детализированности и обстоятельности фактического материала относительно реально происходивших перипетий грандиозной по тем временам «международной» рыцарской авантюры и ее ближайших последствий для стран Балканского полуострова, как Жоффруа де Виллардуэн.

Жоффруа де Виллардуэн

История
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное