Читаем Новая Хроника полностью

Когда флорентийцы узнали об этом деле, они пришли в немалое негодование и велели мессеру Бетрамоне дель Бальцо, командующему войском короля Роберта, который наряду с отрядами наёмников на службе флорентийцев стоял в Сан Миниато (San Miniato) с более чем 1000 всадников и многими пехотинцами, выступить на Пизу. Они дошли до пизанского пригорода Марка и до внешних ворот, не встретив никакого сопротивления, опустошая и сжигая, и захватили значительное количество пленников, скота и оружия. Затем они пересекли долину Эра, грабя и испепеляя всё на своём пути. Также взяли они штурмом и разрушили крепости Пратильоне (Pratiglione) и Кампорена (Camporena); последнюю, впрочем, пизанцам удалось удержать за собой. Восставшие против власти Баварца и вообще находившиеся в трудном положении, а ныне ещё и подвергшиеся нашествию флорентийцев, пизанцы стали искать мира с последними, на что и те согласились, чтобы свободнее вести войну против Лукки.

Так 12 августа этого года в Монтополи (Montopoli)[686] был в присутствии синдиков и послов с обеих сторон заключён мир, на основе и условиях прежнего мира, а также на том условии, что пизанцы будут считать Баварца и всех противников флорентийцев своими врагами. В сентябре того же года некоторые пизанские гибеллины, которым мир с флорентийцами был не по душе, попытались в согласии с лукканцами составить предательский заговор, но он был раскрыт, некоторые предатели были схвачены и убиты, многие другие сожжены.]

<p><strong>140. КАК МЕССЕР КАНЕ ДЕЛЛА СКАЛА ЗАНЯЛ ТРЕВИЗО, ЗАБОЛЕЛ ТАМ И СКОНЧАЛСЯ</strong></p>

4 июля этого года мессер Кане делла Скала из Вероны выступил со всеми силами против города Тревизо. У него было две тысячи рыцарей и множество пеших. В Тревизо правила коммуна, но дела вершил тамошний адвокат[687]. Осада длилась пятнадцать дней, затем город сдался на условиях сохранения жизни и имущества горожан, в меру состоятельности каждого. 18-го числа мессер Кане со своим войском вошел в город с большой торжественностью и триумфом, так что исполнилось пророчество магистра Микеле Скотто, что Кане из Вероны будет властелином Падуи и всей Тревизской Марки. Но по Божьему произволению, как бывает, когда Господу угодно оказать свое всемогущество, дабы никто не обольщался человеческим счастьем, после столь великой радости для мессера Кане, желания которого сбылись, настала великая скорбь. После того как он вступил в Тревизо и принял участие в праздничной трапезе, его поразила тяжелая болезнь, и 22 июля, в день святой Магдалины, он скончался в Тревизо. Тело его перевезли для погребения в Верону. У него не было законных детей, а только два побочных сына, но их дяди, братья мессера Кане, изгнали их, чтобы завладеть властью, а одного убили. Примечательно, что это был самый могучий, богатый и жестокий тиран в Ломбардии после Эццелино да Романо. В момент своего величайшего триумфа он лишился и жизни и наследства, и синьорами Вероны после него остались мессер Альберто и мессер Мастино, его племянники.

<p><strong>[142 (139). О ТОМ, КАК ПАРМА, МОДЕНА И РЕДЖИО ВОССТАЛИ ПРОТИВ ЛЕГАТА</strong></p>

15 августа этого года легат Ломбардии, пригласивший к себе в Болонью под видом особого доверия сыновей мессера Гиберто да Корреджио (Ghiberto da Correggio) и бывшего сеньора Пармы, Орландо Росси (Orlando Rossi), последнего, из опасения, что он может привести город Парму к отпадению, велел задержать в Болонье и заключить в оковы, под предлогом, что Орландо не хотел ладить с сыновьями Корреджио. Это однако подало повод братьям и сторонникам Орландо, в согласии с гражданами, среди которых последний пользовался большой любовью, вывести город Парму из-под власти легата и церкви, вследствие чего были лишены свободы все должностные лица легата наряду с его солдатами, располагавшимися там. Таким же образом восстали и города Реджио и Модена, опасавшиеся за свой благополучие и исполненные отвращения к обману и предательству, которым подвергся Орландо под видом доверия.

<p><strong>143 (140). О ТОМ, КАК НЕМЦЫ В ЛУККЕ СНОВА ЗАХОТЕЛИ ПРОДАТЬ ГОРОД ФЛОРЕНТИЙЦАМ, И КАК ФЛОРЕНТИЙЦЫ ВСЕ ЖЕ НЕ СМОГЛИ ИМ ЗАВЛАДЕТЬ</strong></p>
Перейти на страницу:

Все книги серии Памятники исторической мысли

Завоевание Константинополя
Завоевание Константинополя

Созданный около 1210 г. труд Жоффруа де Виллардуэна «Завоевание Константинополя» наряду с одноименным произведением пикардийского рыцаря Робера де Клари — первоклассный источник фактических сведений о скандально знаменитом в средневековой истории Четвертом крестовом походе 1198—1204 гг. Как известно, поход этот закончился разбойничьим захватом рыцарями-крестоносцами столицы христианской Византии в 1203—1204 гг.Пожалуй, никто из хронистов-современников, которые так или иначе писали о событиях, приведших к гибели Греческого царства, не сохранил столь обильного и полноценного с точки зрения его детализированности и обстоятельности фактического материала относительно реально происходивших перипетий грандиозной по тем временам «международной» рыцарской авантюры и ее ближайших последствий для стран Балканского полуострова, как Жоффруа де Виллардуэн.

Жоффруа де Виллардуэн

История
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное