Norman B. Russkyi yazyk v zadachah.Fragment

но сказать, покинули подворотни и подвалы и стали фактом

нашего речевого обихода.

Скачкообразно возросло количество заимствований, глав-

ным образом из английского языка. Это естественно: откры-

лись границы, наши люди стали больше ездить по миру, изу-

чать языки, читать иностранную литературу (в том числе по

тем же компьютерам)... Но мало того — образовались огромные

русскоязычные сообщества (диаспоры) за пределами России и

даже бывшего Советского Союза. Множество людей, для ко-

торых русский язык был родным, осело сегодня в США, Ка-

наде, Германии, Финляндии, Польше, Чехии... Русский язык

для них стал смешиваться с другими языками; появились дети,

новое поколение, которых русскому языку нужно учить по-

особому...

Филологов всё это, можно сказать, застало врасплох. Ни

учителя в школе, ни даже ученые-лингвисты в большинстве

своем не были готовы к столь резким преобразованиям. И если

воспользоваться хлестким названием недавно вышедшей книги

5

московского языковеда М. Кронгауза «Русский язык на грани

нервного срыва», то в этой ситуации естественно напрашивает-

ся вопрос: а что же делать? Лечить язык? Искать противоядие?

Или сохранять хладнокровие и считать, что ничего особенного

не происходит?

Но ведь то, что язык стал «каким-то другим», и то, что обще-

ство это заметило, можно обернуть и на пользу науке и препода-

ванию. Возросший интерес к средству общения можно понимать

как свидетельство гуманизации («очеловечивания») нашего со-

знания. В середине ХХ века был моден спор о «физиках» и «ли-

риках»: кто нужнее? Но если лирики — это те, для кого важно

духовное, прекрасное, язык, то, наверное, все люди лирики! На-

помню слова известного русского языковеда Л.В. Щербы, кото-

рый еще задолго до этого так писал о роли учителя-филолога:

«Дети владеют всеми грамматическими категориями своего

родного языка, и [...] наша задача только разбудить у них линг-

вистический инстинкт и заставить осознать уже имеющиеся ка-

тегории».

Но для этого филология должна освободиться от репута-

ции сухой и нудной науки, она должна повернуться лицом к

практике, к живой повседневной речи. Школьнику, студенту,

да и взрослому человеку, занимающемуся самообразованием,

надо предложить нетрадиционные, занимательные способы

знакомства с языком и возможности совершать маленькие, но

самостоятельные открытия. Лингвистика оказывается пре-

красным полем для ощущения напряжения поиска и радости

творчества.

Необходимость творческого подхода при изучении языка

отстаивал один из крупнейших лингвистов ХХ века — И.А. Бо-

дуэн де Куртенэ. Будучи убежденным противником школяр-

ского, механистического подхода к языковому обучению, он

писал в послесловии к своему «Сборнику задач по введению

в языковедение, по преимуществу применительно к русскому

языку» (1912): «Следует гоняться не за насаждением в голове

разных более или менее интересных сведений, не за отождест-

влением человеческой головы со справочною книжкой, а не-

6

обходимо привить этой голове понимание основных вопро-

сов данной науки. Понять надлежащим образом хотя бы один

научный вопрос из области существующего, происходящего

и переживаемого гораздо ценнее, нежели проглотить много

непереваренных частностей и пересказывать собственными

словами содержание прочитанных книг». В том же послес-

ловии ученый высказывал мысль, что сборник задач может

в какой-то мере заменить собой систематическое изложение

курса языкознания. «Пример лучше правила» — есть такая

русская пословица. Действительно, пример лучше в том от-

ношении, что он позволяет учащемуся вывести правило само-

стоятельно.

В середине 1960-х годов прошлого века филологи Мо-

сковского государственного университета решили проводить

среди школьников-старшеклассников олимпиаду, и ракурс

для этих соревнований был избран совершенно неожидан-

ный: олимпиада объединяла в себе задачи по языкознанию и

математике! Имелось в виду, что не важно, какими знаниями

о родном или иностранном языке обладает учащийся: язык

устроен по тем же логическим законам, что и мир чисел; и

сведений, приводимых в условии задачи, должно быть впол-

не достаточно для ее самостоятельного решения. Олимпиады

МГУ сыграли в тогдашнем Советском Союзе огромную роль

не только потому, что приобщили к настоящей науке новые

поколения школьников, но и потому, что способствовали

появлению целой волны «задачетворчества» в среде линг-

вистов. Энтузиастами этого дела были такие замечательные

языковеды, как А.А. Зализняк и А.Н. Журинский. В 1970—

1990-е годы вышло несколько сборников лингвистических

задач (см. «Избранную библиографию» в конце книги), но

еще важнее то, что исследовательский момент стал актив-

но вторгаться в методику преподавания русского языка. Это

означало признание того факта, что учащийся должен уча-

ствовать в «лингвистическом эксперименте», он должен сам

почувствовать вкус открытия!

Именно полет фантазии и озарение, связанное с догадкой,