Нора

Вечером после работы свекровь заглянула, чтобы извиниться и вернуть деньги. Она принесла мне четыре тысячи. Я стояла в оцепенении, глядя на четыре хрустящие купюры, пока она говорила: «Мне так неловко, прямо не знаю, что со мной произошло! Спасибо, что выручила меня. Извини! В итоге ты осталась без сдачи, на которую можно было бы купить мороженое… поэтому возьми, пожалуйста!» Она протянула мне два маленьких эскимо со вкусом лимонада и легонько пожала плечами. Я не очень поняла смысл этого жеста. «Поделись с Мунэаки, ладно? — сказала свекровь. — К сожалению, это единственное мороженое, которое осталось у нас в морозилке. Другого нет. Но оно очень вкусное. Мы его в кооперативном магазине покупаем. Оно со вкусом лимонада и действительно прямо как будто газированное. Причем нам его домой привозят, потому что кооператив делает доставку. Я в следующий раз могу для вас тоже заказать. Вот принесу тебе их каталог, ты выберешь, что понравится». Я так и не смогла признаться, что доплатить мне пришлось гораздо больше четырех тысяч. Поэтому просто взяла эскимо и сказала спасибо. Может быть, свекровь не помнила точно, сколько денег положила в конверт?.. А может, пока ее не было дома, кто-то зашел и взял из конверта двадцать тысяч? Может быть, дедушка? Как знать. В любом случае мы же не платим им за съем. И в конце концов, это всего двадцать тысяч. Надо успокоиться и забыть. Я положила эскимо в холодильник и стала ждать мужа. Он вернулся уже за полночь. Это было не так уж и поздно: с тех пор как его перевели, он всегда возвращался примерно в это время.

«Сегодня я видела какое-то странное черное животное», — сказала я, когда муж сел ужинать. Он оторвался от телефона и посмотрел на меня: «Да?» Его волосы были мокрыми после душа — то ли он их не вытер как следует, то ли уже успел вспотеть. Голубая футболка, в которой он обычно ходил дома и спал, промокла на спине. Пятно казалось совсем черным. Я включила кондиционер, как только получила сообщение, что он будет через несколько минут. К моменту нашего разговора я даже немного подмерзла, но ему, похоже, было до сих пор жарко. Муж положил телефон и взял палочки. Он съел немного риса и запил его мисо-супом, который я сделала, пока он был в душе. «С очень черной шерстью. Довольно крупное. Вот такое». Я показала руками — так, чтобы муж увидел. «Типа бездомная собака?» Муж осушил стакан с ячменным чаем. «Нет, это была не собака». — «Может, барсук или тануки? Я слышал, здесь их полно. По крайней мере, раньше много было». — «Нет, не тануки и не барсук». — «Откуда ты знаешь?» — «Вообще-то, я знаю, как выглядит барсук». Я налила мужу еще чая. Муж палочками свернул в трубочку омлет из двух яиц, в который я добавила фарш, и положил его на рис. Потом снова подхватил, отправил в рот и проглотил не жуя. Несколько капель кетчупа упали с омлета в тарелку с рисом. «В общем, я за ним пошла и провалилась в нору». — «В нору?» Муж положил в рот несколько кружков моченого огурца и запачканный кетчупом рис. Сделал наконец несколько жевательных движений. Было слышно, как хрустит огурец. Я съела свой ужин раньше. Для себя я не стала заморачиваться с омлетом, просто наскоро потушила немного фарша, смешала его с рисом и накрыла глазуньей из одного яйца. До того, как мы сюда переехали, муж никогда не возвращался домой так поздно, а я работала полный рабочий день со сверхурочными. Поэтому мы каждый вечер ужинали вместе и ели что-нибудь простое на основе риса: домбури, жареный рис с яйцом или рис с соусом карри — соус я готовила заранее, а вечером только разогревала. В городе у меня не было сил идти в супермаркет после работы, поэтому мы ели очень мало овощей. В морозилке всегда лежали полуфабрикаты, которые можно быстро приготовить. Но теперь я перестала покупать полуфабрикаты. Все готовилось с нуля, что, конечно, было гораздо лучше как с питательной, так и с финансовой точки зрения. Но с другой стороны, если бы я дожидалась мужа, чтобы поужинать вместе, то не миновала бы голодного обморока. И не то чтобы есть вместе с мужем было так уж важно, но если в один и тот же день ты готовишь два полноценных ужина, то в какой-то из них ты уже не сможешь вложить душу. Мисо-суп вкуснее всего, когда только что приготовлен; если мясо передержать в маринаде — оно развалится; жареная пища мутирует, когда ее заново разогревают… «Глубокая была нора?» — «Мне по грудь примерно. Может, чуть глубже». — «Ну да, не мелкая» …А каждый день тушить картошку с мясом, отваривать свинину или курицу — тоже не дело.