Ночи нет конца

Они последовали за Рейнольдсом в административный блок через приемную, где хорошенькая молодая женщина с сияющими глазами, сидевшая за письменным столом, одарила их обворожительной улыбкой, и дальше в кабинет Рейнольдса, где Брэди начал освобождаться от верхних слоев одежды еще прежде, чем Рейнольдс успел закрыть дверь. Рейнольдс взял стул и сел за свой стол, а Брэди устало опустился в единственное кресло, имевшееся в комнате.

– Простите, что заставил вас тащиться через весь северо-запад так неожиданно, – сказал Рейнольдс. – Ни нормального сна, ни путной еды, нарушение всех биоритмов из-за разницы во времени, это должно выбивать из колеи. При этих обстоятельствах я чувствую себя вправе нарушить правила компании. Подумать только, я единственный человек в «Санмобиле», кто может себе это позволить. Как насчет выпивки?

– Ха! – выдохнул Брэди. – С утра пораньше, не только без обеда, но и без завтрака тоже. – Луч надежды засветился в его взгляде. – Дайкири?

– Но я думал, вы всегда…

– Нас потрепало над Юконом, – сказал Демотт. – Мы исчерпали весь запас.

Брэди бросил на него сердитый взгляд. Рейнольдс улыбнулся:

– Дайкири нет, но есть действительно неплохое виски двенадцатилетней выдержки.

Несколькими секундами позже Брэди опустил наполовину опустевший стакан и кивнул одобрительно.

– Почти так же хорошо. Теперь ваша очередь, – кивнул он в сторону Демотта и Маккензи. – До сих пор всю работу делал я сам.

– Да, сэр. – Даже намека на улыбку не промелькнуло на лице Маккензи. – Если позволите, у меня три вопроса. Кто предложил проверить склад взрывчатки?

– Никто. Терри Бринкман сделал это по своей инициативе. У нас очень простая и очень тщательная система проверки. Учет производится дважды в день. Мы считаем число зарядов разного типа, вычитаем это количество из того, что в предыдущей записи, и получаем то, что было использовано за день. Или украдено, как в данном случае.

– Очко в пользу вашего начальника охраны.

– Он вызывает подозрения?

– Боже мой! Абсолютно нет! Почему я должен его подозревать? Вопрос второй: куда вы вешаете ключи ночью?

– Я их никуда не вешаю. – Он кивнул в сторону массивного сейфа в углу. – Держу их там днем и ночью.

– Тогда я вынужден перефразировать то, что должно было стать моим третьим вопросом: вы единственный, кто имеет ключ к этому сейфу?

– Есть еще один ключ. Он у Коринн.

– А! У той хорошенькой девчушки в приемной?

– Та, как вы выразились, хорошенькая девчушка в приемной – мой секретарь.

– Ну и почему ключ у нее?

– По целому ряду причин. Как вы знаете, все большие компании пользуются кодами. Мы не исключение. Коды хранятся здесь, Коринн является моим кодировщиком. Кроме того, я не могу быть здесь постоянно. Мои заместители, бухгалтеры, юристы, начальник службы безопасности – все имеют право доступа к сейфу. Уверяю вас, здесь хранятся несравненно более важные вещи, чем ключ от склада взрывчатки. Никогда ничего не пропадало.

– Значит ли это, что люди входят, берут, что им нужно, и уходят?

– Не совсем так. – Рейнольдс поднял брови и посмотрел на Маккензи тяжелым взглядом. – Они должны записаться на входе, показать Коринн, что они выносят, и снова расписаться.

– Пара ключей в кармане брюк?

– Разумеется, она их не обыскивает. Должно же существовать хоть какое-то доверие на уровне управленческого звена.

– Да. Можно ее позвать сюда?

Рейнольдс вызвал Коринн, воспользовавшись устройством внутренней связи. В вельветовых «ливайсах» цвета хаки и клетчатой рубашке с намеком на беспорядок, вошедшая Коринн смотрелась очень хорошо, а улыбка делала ее просто очаровательной.

– Вы знаете, кто эти джентльмены, Коринн? – спросил Рейнольдс.

– Да, сэр. Думаю, каждый знает.

– Я думаю, мистер Маккензи хочет задать вам несколько вопросов.

– Слушаю, сэр.

– Сколько лет вы с мистером Рейнольдсом?

– Немногим более двух лет.

– А до этого?

– Я пришла сразу после школы секретарей.

– У вас здесь ответственная и секретная работа?

Она снова улыбнулась, но в улыбке на этот раз сквозила некоторая неуверенность от непонимания, что стоит за этим вопросом:

– Мистер Рейнольдс считает меня своим доверенным секретарем.

– Могу я узнать, сколько вам лет?

– Двадцать два.

– Вы, должно быть, самый юный доверенный секретарь из тех, кто служит в больших корпорациях, с которыми мне приходилось иметь дело.

На этот раз она закусила губу и взглянула на Рейнольдса, который сидел, откинувшись на спинку стула и сцепив руки на шее сзади, с видом человека на отдыхе. Он улыбнулся и сказал:

– Мистер Маккензи – следователь по делам о саботаже на производстве. Он должен выполнять свою работу, задавать вопросы – часть его работы. Я знаю, что он сейчас высказал утверждение, а не задал вопрос, но это одно из тех утверждений, которые нуждаются в комментариях.

Она повернулась к Маккензи, ее длинные каштановые волосы качнулись тяжелой волной.

– Наверное, мне очень повезло, – сказала она намеренно холодно, и Маккензи это почувствовал.

– Ни один из моих вопросов, Коринн, не направлен против вас, договорились? Вы должны хорошо знать всех управленцев, не правда ли?