Ню

…Мы просто шли, держась за руки, и целовались. И вот, открыв после очередного поцелуя глаза, я увидела веселую витрину китайской чайной лавки. Цветные бумажные драконы улыбались и шевелили хвостами. Они смотрели на нас так лукаво и настойчиво…

– Давай зайдем, а? Хочешь? – и ты потянул меня за собой вовнутрь.

Там было тепло и сумрачно, зато – запахи… Незнакомые, необычные, они плыли и обволакивали, и сулили. В глубине, на газовой горелке попыхивал тяжелый чугунный чайник, а хозяйку – старую, сгорбленную, с молодыми черными глазами, мы поначалу даже не заметили.

…Зеленый чай, сушеная малина, бергамот, она суетилась вокруг нас, бесконечно кланяясь, с прилипшей к ее пергаментному лицу такой же пергаментной улыбкой и повторяла:

– S’il vous plait, monsieur… S’il vous plait, madame…

Ax, мой милый, люби меня – всегда…

…Мы вышли унося с собой две одинаковые чашки с крышками, белые, с тонкой китайской росписью по бокам.

– На будущее, – сказал ты мне, – На будущее…

Господи, помоги мне выжить. Счастье – это ведь так больно…

– Это – брют. Ты любишь брют?

– Я люблю тебя… – я говорю это в первый раз в жизни.

– Конечно. – ты улыбаешься и щуришь глаза. – Без любви ничего не случается.

– А что должно случиться?

– Когда даешь цветку название – теряется запах. Что бы ни случилось, оно – прекрасно…

В гостиницу мы вернулись покачиваясь и взявшись за руки. Париж смотрел нам вслед.

Утро началось с птиц и дворников.

– Вы любите Париж?

– Безумно…

7 С тех пор как мы вернулись, прошел год. Я не видела тебя ни разу. Как я… Впрочем, про это – неинтересно. И вот – письмо, обычный конверт, твой почерк. Я так боюсь его открывать…