Нить вечной судьбы

— Чушь! Старики начинают войну, а умирать идут молодые, неся наивные лозунги, — утверждал генерал Хавин, продолжая убеждать своего сына. — Но если, войну никак не избежать, то не обманывай своих воинов, не предавай их жалкими обещаниями, и не давай им бессмысленных приказов. Не позволяй бездарным властям отправлять их на верную гибель, но и сам изо всех сил старайся сберечь жизнь каждого человека.

— Я сделаю так, как ты просишь, — промолвил маленький обладатель серебряно-серых глаз. Понимающий и убежденный правильностью слов своего отца, Флорас пытался следовать по тому пути, о котором его просил Хавин.

Дверь деревянной избы медленно приоткрылась.

— Иди смело и не бойся, — сказал генерал армии Лострада, обнимая сына.

Флорас зашел в темную, теплую избушку приятно пахнущей древесной смолой.

— Пожалуйста, присаживайся, — раздался приятный женский голос.

Флорас уселся на деревянное кресло и внимательно наблюдал за улыбающейся женщиной азиатской внешности, которая занимала место за столом напротив.

— Твое имя — Флорас, — начала она. — Красивое имя, статное. Хм. Ты смелый, целеустремленный, мотивирующий, харизматичный. Настоящий лидер, за которым пойдут даже мертвые, — С улыбкой на лице произнесла женщина по имени Махсудахон, чьи радужки сверкали оранжевым цветом и медленно вращались по часовой стрелке. — У тебя будет долгая и сложная жизнь. Ты будешь генералом, как и твои предки. У тебя будут две жены и два сына, которые станут великими людьми, известными во всем мире. Но история этих двух женщин будет трагической — они умрут при родах. Много выборов будет перед тобой и каждый будет иметь свою цену.

Махсудахон вдруг прервала свою речь, ее выражение лица изменилось.

Подожди… — прошептала она. — Что это? Грядет война. Нет, много войн. Много горя и печали придут следом за ними. Ты умрешь в глубокой старости, но не по своей воле. Тебя убьет тот, кого избрала Смерть, ее избранник. Не могу определить, управляет ли им Смерть или он управляет ей. В его теле находится не одна душа, и он чувствует их, как они чувствуют его. Ты услышал достаточно, юный Флорас, а теперь ступай.

Флорас отпустил свои размышления о прошлом, позволив им уйти в небытие. Взглянув в небо, поседевший генерал воспоминал разгромленную колонну лострадцев в лесу и почувствовал, как по его щеке скатилась одна единственная слеза.

— Прости меня, отец. Я не сумел сдержать обещание и отправил воинов на верную гибель. Но я должен воспользоваться шансом предотвратить войну, — шептал про себя генерал, словно отправляя свои мысли в небеса. — После слов отца и ясновидящей я столько лет прожил в страхе и нескончаемой панике. И только теперь я все понял. Только теперь я по-настоящему готов.

И в этот момент перед ним возник Дайрок. Сначала Флорас не поверил своим глазам, но затем резко поднялся и обнял сына, которого не видел несколько месяцев.

— Что ты здесь делаешь? — удивился Флорас.

— Меня направил в столицу капитан Бэринон, — ответил Дайрок.

— А сам Бэринон? — спросил генерал Лострада.

— Он остался на севере, тренирует новобранцев, — ответил младший лейтенант.

— Как ты вырос, как ты возмужал! Настоящий офицер. Тебя даже не узнать, — с гордостью произнес Флорас, но его голос был пронизан печалью.

— Почему ты так взволнован, отец? — поинтересовался Дайрок.

— Ничего, это не важно. Ты вернулся живым, и это самое главное, — сказал Флорас, обнимая своего сына.

— Да, я вернулся. И скоро сюда прибудет война — ответил Дайрок, его голос звучал решительно, и в его глазах горел огонь желания отомстить за своих товарищей.

— Нет, ее все еще можно предотвратить, — промолвил генерал.

— Смысл? Ее можно только оттянуть и на этом все. Пруанцы готовы к войне, они ее жаждут. Они плюнули нам в лицо, — эмоционально начал Дайрок.

— А мы готовы к ней? — кинул Флорас.

— Я солдат, и мой долг сражаться. Так поступали наши предки, защищая свои принципы, честь и землю, — уперто ответил Дайрок, не желая соглашаться с отцом.

— Но что остается для обычных людей, сын? — сказал Флорас, пытаясь вразумить своего сына. — Главы государств ссорятся, а простого народа руки, ноги и головы отлетают.

— Нормальная армия — армия, готовая воевать. Поздно ты со мной об этом заговорил. Мое видение мира сложилось, так же как и у многих идущих в солдаты. Попавшие в засаду — не задавались вопросами, почему они гробят свою единственную жизнь, ради заведомо проигранного дела. Я не буду ставить под сомнение смысл войны, потому что сейчас я стою на родной земле и готов ее защищать. Я отомщу тем, кто уничтожил наших воинов в лесу. Поэтому не спрашивай меня о цене войны, — сказал Дайрок, показывая свой наивный и молодежный пыл.

Флорас осознал, что переубедить кого-либо будет непростой задачей, гораздо сложнее, чем он ранее предполагал.

— Ты думаешь о мертвых, сын мой, но подумай о живых, — промолвил генерал.

— Я думаю не только об этом. Но еще и про адептов, а точнее об одном. Разведчик Адайна показался мне слишком подозрительным, — изрек Дайрок.