Нить вечной судьбы

— Когда я был еще ребенком, мы с отцом отправились в Орфию, а с нами был мой учитель, Бетхор. Пока отец был на переговорах, мы с Бетхором отправился к берегу океана. На песчаном белом берегу океана у нас был разговор, который я помню до сих пор. Я помню каждое его слово, так оно отпечаталось в моей памяти: “То, что вы видите глазами на берегу, это то, что вы видите каждый день, мой юный принц. Вы видите камни, песок, и волнение воды. Но наша жизнь глубже и сложнее, чем эти поверхностные явления. В этой глубине есть бесчисленные слои — холодные и теплые, мутные и ясные, соленые и пресные. Но самое глубокое — это понимание. Именно его мы не видим, не знаем, каково оно там, и свет наших глаз не достигает этой глубины. Когда вы смотрите сквозь все эти слои, когда ваш взгляд проникает настолько далеко, что видит через все, вы начинаете видеть общую картину. Только тогда вы начинаете понимать, где на самом деле находитесь. Но когда взгляд уже ничего не различает, когда он останавливается перед бескрайней мраком, вы можете только строить теории. Каждый из нас действует в соответствии с уровнем своего понимания. И когда понимания не хватает, мы зависим от тех, кто разбирается в этом лучше нас. Некоторые аспекты жизни остаются нам непонятными не потому, что наши способности ограничены, а скорее потому, что они выходят за пределы наших текущих знаний и представлений. Мы часто не видим сквозь густую ткань информации, подобную водной глади океана, и поэтому не можем понять, что находится в ее глубинах. Мы можем рассматривать наше понимание мира как слои. Начиная с поверхности, видим мы образование. Далее идут слои, где развиваются различные области, такие как медицина с ее множеством специализаций, и экономика, регулирующая наши финансовые взаимодействия. Продвигаясь глубже, мы попадаем в политические сферы, как внутренние, так и внешние, и они становятся все более сложными, разной прозрачности, разного загрязнения. С каждым слоем мы сталкиваемся с новыми аспектами и перспективами. Но есть момент, когда наше понимание исчезает, как будто мы достигли дна. Многие люди уже через каких-то пару метров ничего не видят, а умничают о том, что находится на дне. И вот здесь возникает парадокс: люди на этом этапе уверены, что они знают все и что их взгляд правильный, что они защищают истину и добро. Но если задать им вопрос: что такое "добро"? Они молчат, их уверенность рассеивается как туман, их взгляд теряется в море неведения.

Капитан слушал, кивая головой.

Король и капитан вышли на улицу.

— Не переживай, Адайн, — промолвил король, пытаясь успокоить своего верного капитана. — Они ничего не знают о мире, а тем более о войне. Вся эта элита, верхушка общества, весь этот бомонд… они считают себя выдающимися умами. На деле они несут нам такую пользу, как безрукие рабы или глухие псы. Наша задача — купить их разумы, мнения и рты, и направить их в нашу пользу. Что еще беспокоит тебя?

Капитан задумчиво взглянул вдаль и начал объяснять свои тревоги.

— У меня есть две основные заботы, — начал капитан. — Для одного из них, время еще не пришло. Я расскажу вам об этом позже. Но вторая забота — это Дэрнаут. Он поистине великий человек, с совершено не представимым масштабом ума и личности. Дэрна́ут — король второй по богатству страны после Лострада. Он представляет непередаваемую опасность для всех нас.

Затем на улицу вышел Лодэс и присоединился к королю и капитану. А во дворе дворца появились лейтенант Алари и разведчик Стокс. Стокс подошел к Адайну и Эдриару, поклонился королю и произнес, вызывая ужас своим голосом:

— Капитан Адайн, можно вас на минуту?

— Король Эдриар? — Адайн поднял брови, обращаясь к своему правителю.

— Разумеется, — испуганно глядя на Стокса, произнес король, пытаясь скрыть дрожь от внезапного появления разведчика, его внешнего вида и его голоса

Эдриар махнул рукой Лодэсу, чтобы тот подошел.

— Что это за упырь? — боязливо и с отвращением глядя на Стокса, спросил король у Лодэса.

— Это Стокс, — сухо ответил Лодэс. — Он — главный осведомитель Адайна. Когда-то он был контрабандистом, торговал с кем-то с востока. Но позже его схватили и несколько дней пытали, нанося ужасающие шрамы. Стокс без остановки кричал от боли, из-за чего его голос стал таким, что аж кости от ужаса сводит. Он — чудовищно опасный и злобный подонок, изуродованный жизнью, — произнес капитан авангарда, знающий Стокса, как никто другой. Лодэсу приходилось пару раз пересекаться со Стоксом, когда ему нужны были редкие и дорогие растения для лечения своей дочери. — Ему дорогу не переходить и держать при себе, быть его союзником выгоднее.

Стокс и Адайн приблизились к Алари.

— Капитан, — начал Стокс, обращаясь к Адайну. — Мы тщательно проверили все записи у ворот, и несколько раз перепроверили их. В списках, покинувших и прибывших генерал Флорас не числится.

Адайн задумался.

— Это может означать, что он не покидал город, или что он заплатил стражникам, чтобы его исключили из записей, — раздумывая проговорил Адайн.