Ньирбатор (СИ)

Во второй раз войдя в комнату Волдеморта, я уже не была похожа на трясущуюся от страха душеньку. Хотя он напугал меня до полусмерти, у него нет тех инфернальных намерений, которые он поначалу себе приписывал. Пока что я ему полезна, а что будет потом, буду думать потом. Предпочитаю не думать о будущем; составлять планы — это не мое. Бык Стюарт — наглядный тому пример.

Ровно в семь я прибыла под дверь Лорда, держа в руке тетрадь. Я постучала — мне никто не отворил. Я стучала два раза. Стоя под дверью, я уловила звуки листания и шипения. Почему Лорд шипит, читая книгу? Хорошая книжка небось. Любознательность взыграла в моей голове, оставляя страх позади. Когда моя рука поднялась, чтобы в третий раз постучать, дверь отворилась, да с таким зловещим скрипом, какой слышен лишь в склепе Баториев.

Волдеморт сидел за письменным столом, а перед ним была развёрнута книга. В его cпокойной позe была oбычная надменная гpация — как будто ничто егo нe волновалo. Освещение было скудным — свечи в канделябре едва мерцали. В камине приплясывали языки пламени.

Бросив на меня беглый взгляд, он нетерпеливо что-то прошипел. Книга захлопнулась, а она... весьма страховидная, что не ускользнуло от меня. Лорд провёл указательным пальцем по облезлому сафьяну, активируя какое-то заклинание. Наверное, защитное. Неужто боится, что я проникну в его комнату полистать книгу? Запретное — это почти всегда что-то стоящее.

В полутьме я подошла и присела. Лорд откинулся на спинку кресла, бесстрастно глядя на меня. Подумав, что мне следует просто отчитаться и поскорее убраться, я вонзила ногти левой руки в ладонь правой и заговорила:

— Милорд, я начала изучать зелье под названием Mora. В вашем обряде оно должно преобразоваться в Morа Hostiis Promeretur, промедление жертвы — на тот случай, если принесённой в жертву жизненной силы будет недостаточно для завершения шестого обряда. А с его помощью удастся расширить интервал, тогда шестой произведется пластичнее, без ущербности обычного действия...

— Ну же, смелее, — перебил меня Лорд, как будто мне не хватало смелости открыть рот. Но я же спокойно говорила! Он нарочно хотел вывести меня из равновесия! Пересилив себя, я сохранила учтивую маску, оставила издёвку без внимания и продолжила:

— Я пришла к выводу, что концепция крестражей не может ограничиваться какой-то одной категорией, но, напротив — в «Розе» имеются сведения, указывающие на существование нескольких. Значит, и обрядов должно быть несколько. Тот, которым вы пользуетесь, скорее всего, требует слишком много отдачи. Я ознакомилась с ним ещё в Дурмстранге, его считают базисным для первого и второго. Особое место в шестом будет отводится магии солипсизму, в рамках которой возможны различные манипуляции. Пространственно-временные отношения во время обряда должны быть доведены до такого понимания, когда они являются не отношениями, а способом представления, уподобляющему шестой новому генезису. Солипсизм третьего-четвертого не использует механизм первого-второго за ненадобностью. То же самое касается пятого-шестого. Я говорю о них в парном отношении, поскольку, как я предположила в прошлый раз, исход шестого зависит от успеха пятого.

Меня насторожило выражение лица Лорда, точнее, отсутствие на нем всякого выражения. Он смотрел на меня свысока и качал головой. Проклятье.

— Присцилла, дорогая, — едко протянул он, — я весьма впечатлён твоей горячечной речью, но... ты разве не говоришь о зелье, которое зависит от определённой комбинации небесных тел? Я и без тебя знаю, насколько важна солипсическая магия в хоркруксии, но даже при такой чудной комбинации мне придётся ждать немало времени. Ты бы ещё придумала, как перенаправить течение времени.

Убийственный взгляд. А секунду спустя — медоточивый голос:

— А теперь будь так добра и напомни, что требуется для Mora?

Лорд откровенно издевался. Сложно очертить пределы его радости, когда он вот так потешается, ожидая, что мой ответ даст ему больше почвы для насмешек.

— Mora требует затмения Луны в противостоянии с Марсом, которое происходит каждые пять-шесть лет. — Я подумала, что Лорд сейчас во второй раз сразится с желанием прикончить меня или хотя бы скрутить в бараний рог.

— И ты говоришь мне это без зазрения совести? — Его глаза полыхнули красным. Я вздрогнула. — Думаешь, я буду играть с тобой, точно кошка с мышкой, даже если ты будешь играть в поддавки? Ты только тянешь время, глупая девчонка!

— Милорд, не упрекайте меня в желании жить, — процедила я, вонзая ногти глубже. — Вы ведь сами сказали, что у меня достаточно времени, чтобы получилось «безболезненно и в совершенстве». Если я подставлю вам зеркало, в котором вы себя не узнаете, не корите меня потом за то, что вам не понравилось отражение.

Синие глаза с багpoвыми искpами на дне зрачков испытующе смотрели на меня, а я не находила себе места. Дрожащие руки-то можно спрятать, но как спрятать лицо...