Ньирбатор (СИ)

— Но почему вы так считаете? — спросила я. — Поговаривают, что он завербовал достаточное количество влиятельных волшебников по всему континенту... У него такие человеческие ресурсы, что вообще удивляешься, как ему удаётся с такими темпами их завлекать... А дементоры!..

— Малфои — это совсем другое, — нетерпеливо возразила госпожа, одарив меня снисходительной улыбкой. — Как тебе объяснить доходчивее... Пойми, это весьма удобно — иметь в услужении людей с такой... придурью, но с влиянием. Такие люди нужны Тёмному Лорду ради доступа ко всему и влияния на всех.

— Но... извините за прямоту, госпожа, на кой Малфоям Мальсиберы?

— Приска, я тебя умоляю... — госпожа нахмурилась. — Ты ещё так молода и не понимаешь всей суеты и хитросплетений, которыми полнится светское общество.

— Ну хорошо, допустим... Но почему такой жёсткий человек, как Крауч, не в силах привлечь к ответственности коррупционеров? И почему в свете всех этих событий столько внимания приковано к Дамблдору — идеалисту, парящему а облаках? Как такой сердечный старик вообще одолел Гриндельвальда? — я нечаянно сменила тему.

— Он его не одолевал, — брезгливо отмахнулась госпожа. — Я уже говорила тебе, не помнишь, что ли? Тот сам сдался Дамблдору из — кхм — сердечной приверженности.

Я прыснула со смеху, нарисовав в уме нелепую картинку: Дамблдор в своём пёстром безвкусном наряде ведёт грозного Гриндельвальда за руку в Нурменгард, а тот на прощание целует его в кончик его ветхой шляпы.

— Что там дальше? — обратилась госпожа к Фери, который стоял рядом, смиренно потупив взгляд, и ждал разрешения читать дальше.

— «Речь Абраксаса Малфоя по случаю праздновании дня рождения министра Лича, которое он демонстративно проигнорировал», госпожа.

— Мерлинова борода! Ну так зачитай, голубчик!

«В идеях Темного Лорда нет ничего противоестественного, — говорит Абраксас Малфой, который, несмотря на пожилой возраст, не первый год метит на пост министра магии. — Его приход является вполне ожидаемой ответной реакцией на бесхарактерную политику Министерства, приобщение магглорожденных к магическому искусству, профанацию учебной программы в Хогвартсе и пренебрежение чистокровных традиций. Министерство продолжает придерживаться магглолюбивого курса, и мы должны осознавать всю опасность такой политики. Нога Темного Лорда уже поставлена на первую ступеньку власти, и нам, уважаемым чистокровным семьям Великобритании нечего опасаться. Радикальные меры его организации имеют целью защиту прав волшебников...»

В зале послышался громкий ропот. Старейшины Визенгамота начали ритмично стучать волшебными палочками по крышкам своих столиков, выражая классическим способом неодобрение и несогласие.

«Гриндельвальд тоже называл себя защитником, но в итоге соскользнул до тирании, — яростно подал голос Бартемиус Крауч. — Его сторонники, избалованные безнаказанностью, деградировали в убийц и палачей...»

— Не стоит обманываться, Приска, — комментировала госпожа. — Малфоям чужды высокие идеи. Старик преследует личную выгоду, надеясь, что действия Тёмного Лорда скомпрометируют его конкурента Нобби Лича в глазах общественности.

— Первого магглорожденного министра магии?

— Да, к сожалению, — госпожа на миг закрыла глаза в знак глубочайшего неодобрения.

— Госпожа, скажите, а правду говорят, что Нурменгард после смерти Гриндельвальда станет ещё одним источником силы, и можно будет черпать из него, как из Ньирбатора и Чахтицкого замка?

— Да, душенька, — кивнула госпожа, — как раньше черпали из пещеры Иштвана и на острове Маргит. А пока что Гриндельвальд живёт, знать бы зачем, а источника всё нет и нет, — задумчиво произнесла она. — А что касается Малфоев, поверь мне, Присцилла, при поддержке таких семейств когда-то к власти пришли Железные Перчатки.

Было б куда приятнее, если б госпожа не напоминала мне об этом. Разве я могу забыть, что одним из таких семейств были Гонтарёки? И Каркаровы. И Лугоши. И Долоховы. В сущности половина нынешнего населения медье — это бывшие приверженцы Ангреногена. У Варега в комнате зелий до сих пор стоит подземное логово, которое наверняка ведёт в тоннели на другой берег Пешты. Там его отец прятал разыскиваемых Железных Перчаток, когда те ещё были вне закона, — пока сами не стали законом. Если задуматься, Мири правду говорила, что достойные погибли в сопротивлении, а остались «пресмыкающиеся».

Итак, история повторяется, но старая истина гласит, что победители и побеждённые извлекают из истории разные уроки. Почему мы теперь не сопротивляемся? Неужели всё дело в боязни оказаться под Черной Меткой? Очень в этом сомневаюсь. Возможно, мы инстинктивно знаем, что Тёмный Лорд — не Ангреноген? Или просто питаем ложную надежду.

====== Глава Тринадцатая. Платье ======

Среда, 17 января 1964 года