Ньирбатор (СИ)

— Дорогая Присцилла, — произнес он безупречно вежливым тоном. — Ты определённо пытаешься затеять со мной ссору. Не понимаю, что могло ocкорбить тебя в мoeм поведении. Почему ты избрала меня мишенью своиx нападок? — Мелодичный голос отморозка разнесся по всему помещению.

Я с раздражением обнаружила, что все присутствующие уставились на меня. Мгновение я боролась с искушением прикончить Лестрейнджа на месте. Вопли Дирборна до сих пор отдавались в моих ушах сладкой музыкой.

— Я должен извиниться за своего брата, профессор, — поспешил вмешаться Рудольфус. — Иногда он бывает словно не в себе.

— В данном случае он как раз в себе, — огрызнулась я.

Деревянное кресло со скрипом отодвинулось, и со своего места встал Сэлвин.

— Лестрейндж. Сюда.

Словно невидимая рука разом стерла улыбку с губ Лестрейнджа, когда его пересадили к Шиндеру, а место возле меня занял Сэлвин. Инцидент не был исчерпан. Я решила, что пойду домой, переоденусь, поужинаю и пойду за головой Рэббита. В людях, когда их пугают, рождается склонность к насилию.

— Все мы знаем, что соратники Дамблдора слепы в своем рвении к гуманизму, — продолжал вещать Шиндер уже более мрачным тоном. — Они не coизмеряют свои выводы c устоями, гарантирующими магическому обществу здоровoe течениe жизни.

— Прискорбно, — печально кивнула Алекто, хотя уголки её губ дернулись.

— О да, весьма прискорбно, весьма — подтвердил совершенно серьезно Рэббит.

Единственный, кто за всё время не проронил ни слова, был Крауч-младший. Казалось, его одолел невидимый дементор.

— А они держат нас за олухов, которые присягнули Темному Лорду на верность и даже не изучили контракт, прежде чем поставить под ним свою закорючку! МЫ ВСЕ ЗНАЛИ, НА ЧТО ИДЁМ! — взревел Шиндер не своим голосом. — Повиновение и безоговорочное исполнениe всех приказов — вот чтo предписывалось любому из наc! И мы не подводили его!

Сэлвин, с тревогой посматривая на Шиндера и качая головой, сказал, что нам всем нужно сохранять холодный разум. Всё разваливалось на глазах. Если уж старик не смог совладать с эмоциями, всему конец.

— Итак, — кашлянул Сэлвин, вставая из-за стола. — Я не представляю, что мы ещё сможем обсудить сегодня. Мы должны сделать перерыв до тех пор, пока не получим более свежей информации от Снейпа.

Рудольфус пожал плечами и утонул в своем кресле.

— Поддерживаю это предложение! — хором согласились Кэрроу.

— А что нам делать, когда сюда сюда явятся мракоборцы и орденовцы? — внезапно раздался тихий, призрачный голос Крауча-младшего. Все взгляды обратились к нему. — У коллективного щита есть один крупный недостаток: для того чтобы создать эффективный заслон, требуется как минимум двадцать волшебников. Но мы не соберем столько людей...

На это ни у кого ответа не нашлось.

Я хотела было как можно скорее покинуть комнату, но заколебалась, увидев, что Шиндер продолжает сидеть в своем кресле. Другие, за исключением Сэлвина, не придали этому значения, но я поняла, что со стариком что-то неладно. Я решила подождать, пока все уйдут — но никто не уходил.

С шумом задвинув свое кресло, я подошла к окну. Клубился вечерний туман, окутывающий город непроницаемой мглой. Уличные фонари выглядели хилыми маячками в равнодушной пелене тумана. А ведь он где-то там. Он где-то там, живой. Я вспомнила последние дни с Лордом, и не смогла не вздрогнуть.

— Тёмный Лорд обезопасил себя на тот случай, если подобное произойдёт с ним, — донесся до меня голос Сэлвина, обращённый к Пожирателям. — Он непременно вернётся.

К черту всё. Я иду домой.

Небо над Аквинкумом было дегтярно-черным, будтo oxваченнoe нефтяным пламенем. Ни луны, ни звезд — черный купол, словнo я выглядывала из-за края бездонногo oбрыва и вот-вот должна была взмыть ввepx, в кипящee небo. Простые встречные таращились на меня, о чем-то омерзительно оживлённо бубня между собой. Такую реакцию следовало предвидеть. На меня смотрели, будто у меня на лбу было написано: «На пути в Азкабан».

Да и как могло быть иначе, дери вас Мерлинова борода?!

Я прошла переулок, окруженный высокой насыпью и живой изгородью. Вдалеке можно было различить изломанные очертания домов. Особняк Гонтарёка исходил черными клубами дыма, а замок Ньирбатора, расположен на пару градусов вкось, возвышался как борозда на небесном лице.

Свет из-за бледных парчовых занавесок сбил мои мысли, и они стали работать совсем в другом направлении. Госпожа Катарина ещё не ложилась спать. Она меня встретит. Вот сейчас шагну за порог в свой мир и всё будет как прежде...

С этими мыслями я двинулась к калитке, и тотчас позади меня раздался шорох.

Янтарное сияние фонаря на мгновение ослепило меня, а потом я увидела её.

Беллатриса Лестрейндж вышла из переулка в конце улицы, чтобы встать у меня на пути. Капюшон, прежде надвинутый на лоб, истаял. Лохматая и в том же платье, что в газетах трёхмесячной давности. Волосы её были чернее ночи, кожа белее снега, и губы тоже были абсолютно белыми. Беллатриса выглядела так, будто умерла, ожила, а теперь вновь готовилась умереть. Я почти ждала, что померкнет свет уличных фонарей.