Ньирбатор (СИ)

Агнеса как-то проговорилась, что восхищается такой одарённой ведьмой, как Беллатриса. Ничего удивительного, для ведьм естественно восхищаться силой, но у меня первостепенная цель — месть. А восхищаться можно в любое другое время. Агнеса рассказывала, как недавно в трактире Беллатриса бахвалилась тем, что по мастерству она уступает лишь Тёмному Лорду, и что ей ведомы заклятия такой мощи, что никто не сможет с ней тягаться.

Что ж, её гордость — я позабавилась мыслью — умрёт на секунду позже неё.

Комментарий к Глава Десятая. Вымани Ведьму *Старшая Эдда

====== Глава Одиннадцатая. Убей Ведьму ======

Суббота, 13 января 1964 года.

Придётся записать всё, что я пережила вчера во второй половине дня; обрисовать двумя-тремя штрихами тот ужас, что приключился будто бы не со мной. Моя вера в себя, в свою месть и целесообразность задуманного изрядно пошатнулась. Как знать, может, жажда мести была всего лишь наваждением?.. А вдруг моё восприятие исказилось под воздействием сиюминутных импульсов?

Когда последние отблески дня погасли, я поспешила к склепу, где меня уже заждался Варег. Прощения он не просил, — никогда ведь не просит, — обронил только, что «желает загладить свою вину» и что я должна благодарить его за то, что он «поучаствует». От его укоризненного тона мои внутренности словно в тугой узел связались, и я едва удержалась, чтобы не отxлестать жениха пo щекам, — дo того наглый был у негo вид. Варег явно не страдал праведно-мстительным рвением, что действовало мне на нервы.

Между прочим, до сих пор не могу забыть, как он настучал на меня госпоже Катарине после резни в курятнике. Мало ли какой мозгошмыг его тогда укусил. Допустим, хотел меня спровоцировать на новую схватку, но я задаюсь вопросом: была ли иная причина? Ритуальничать со мной пошла Агнеса, и правдоподобным поводом могла послужить ревность, если я, конечно, не рисую себе Варега лучшим, чем он есть на самом деле.

Мы с ним мрачно рассматривали друг друга, затем молча не сговариваясь покинули склеп, устремившись к дому Мазуревича.

В лесопарке было темно и безлюдно. Замерзшие деревья зябкo кутались в остатке листвы, пару месяцев назад пышнoй, а тепepь жалкой, cловно pубище нищего. Мне казалось, что из окружавшей меня тьмы дюжина глаз следила за каждым моим движением. Но звезды отсутствовали, а свет не горел ни во дворах, ни в окнах, ни на балконах. Будто все вокруг, сами о том не подозревая, решили посодействовать моему акту отмщения. Не было и следа человеческого присутствия, но я помнила о зорких соглядатаях Пожирателей и ступала бесшумно. Варег по моему примеру шагал молча и на цыпочках.

— Тёмную магию на той территории применять ни в коем случае нельзя, чтобы не осталось следов, — вполголоса напоминала я Варегу по пути.

— Зачем я только впутался в этот бред... — еле слышно проворчал он.

Вокруг дома Мазуревича царила полнокровная тишина. Бык никуда не пропал. Атмосфера в том месте слегка напоминала кошмар с гравюр Ксиллы Годелот. Горшочек меда на подоконнике и банка со сливочным вареньем — единственное, что не вписывалось в общую картину. Я вспомнила, что за весь день съела только один апельсин. У меня громогласно заурчало в животе, и Варег сдвинул брови. Проклятье. Нужно было перекусить по дороге.

Инспектора Мазуревича дома, естественно, не было. Совестливый труженик до позднего вечера не покидает участка.

Варег попытался бесшумно открыть дверь сарая, но она так примёрзла, что не поддавалась невербальному заклинанию. Тогда Варег изо всех сил дёрнул за ручку, затем несколько раз пнул её. Наконец она распахнулась, и нашему взору предстала обитель прирождённого убийцы — быка Стюарта.

Войдя в сарай, я мигом применила к быку оглушающее заклятие. Стюарт был огромен, около семисот килограмм. Оставалось только ждать прихода Беллатрисы, — я-то знала, что она обязательно заявится. Подобного рода записки провоцируют весьма предсказуемые реакции.

Как только в калитке забора замелькал силуэт Беллатрисы, я приготовилась применять жалящее заклинание, а Варег — отнимать палочку. У меня сердце стучало в ушах и всё тело сотрясалось в ознобе. Мы наблюдали, как Беллатриса грациозным шагом направилась к парадной стороне дома. Когда она поравнялась со вторым окошком сарая, я прошептала «Сургере!», и бык пришёл в чувство, выбежа из сарая, как черти из табакерки и начал резвиться и бодаться. Застигнутая врасплох, Беллатриса не успела сообразить, когда палочка вылетела у неё из руки, — простого акцио Варега и эффекта неожиданности оказалось достаточно.

Дальнейшие события разворачивались со скоростью молнии.