Ньирбатор (СИ)

Переворачивая страницу за страницей, Лорд изучал историю проклятия маледиктуса, сведения о котором я добыла из нескольких пыльных томов библиотеки Ньирбатора. Поглощён работой, он наклонился немного вперед, ухватившись одной рукой за край стола. Он всецело был охвачен Тенебрисом, и это почему-то меня... растрогало. Что испугало меня, так это толчок в моём сердце, когда я вновь услышала холодный высокий голос:

— Тёмный волшебник — это центр своей вселенной. А если нет, значит, он ничтожество. — Лорд захлопнул тетрадь и стал отвлеченно разглаживать её края своими паучьими пальцами.

Я облизала пересохшие губы.

— Вы знаете, кто стал центром моей.

— Да, я преуспел, — подытожил он, не глядя на меня.

Комментарий к Глава Восемнадцатая. Криспин Мальсибер * Диккенс. Жизнь Дэвида Копперфилда, рассказанная им самим.

Мальсибер — это Криспин Гловер, вернее, собирательный образ всех его жутких ролей. Очень люблю серию фильмов про Омена. Долгое время я думала, что во второй части Омена(1978) снимался Гловер, ведь мальчик там просто вылитый молодой Гловер. Потом оказалось, что это другой актёр... Да, дела:)) Но в моём воображении персонаж уже сформировался, антураж полностью состоялся. Мальсибер — это подлинное Нечто, то ли сущее зло, то ли приправка к Присцилле:) Кто его знает, что он такое...

====== Глава Девятнадцатая. Garmonbozia ======

Суббота, 7 мая 1964 года

Ночью я спала вполглаза, прислушиваясь к малейшему шоpoxу, нервно сжимая древко палочки под подушкой. Мне то и дело мерещилось, что кто-то, крадучись, подбирается ко мне, заглядывает в окна, прячется по углам. «Только бы это был василиск!» — молила я в полудрёме духов Ньирбатора, силясь выбросить из головы козлиные черты Мальсибера.

Замок просыпался медленно. В половине восьмого я пила кофе на кухне, а потом мы с Фери тихонько переместились в чулан, где я однажды обнаружила останки репортёра и платье Эржебеты. Чулан стал чем-то вроде убежища для выстраивания тактики. Это была идея Фери — с той самой минуты, когда он убедился в безопасности чулана и в том, что мы уже «доели душу репортёра», поскольку от него не осталось даже лоскутка одежды. Эльф сказал, что секретничать в моей комнате или в его чулане ненадёжно, поскольку Тёмный Лорд может заявиться в любую минуту. Я только вяло кивала, будучи слишком измотанной для творческого пыла. Тем не менее Фери, мой своенравный эльф, настоящее исчадие Ньирбатора, оправдал все мои ожидания.

— У вас есть зелье Ноктем и есть я! — с пылом пищал он. — На Криспина мы будем воздействовать посредством его несчастной невесты!

— Посредством?.. Постой-ка, Фери... — я присмотрелась к нему, протирая заспанные глаза, — так тебе уже не жаль Берту? Ни капельки?

— Хуже ей всё равно уже не будет! Нет состояния хуже, чем то, к какому низвел её Криспин. Железо надо немедленно нагревать, пока оно не раскалилось! И ковать его надо с гоблинской настойчивостью! А мы напугаем её привидением, только и всего! Сумасшедшие люди их очень боятся, я прочитал это в «Некрономиконе»! Его написал великий колдун, последний в роду Дагона Ктул....

— Кончай разводить тары-бары... Переходи к делу...— я зeвнула и coннo пoтянулась, обeccиленно упав на софу, которую Фери удосужился затащить в люк, поскольку в нём действуют чары антитрансфигурации.

— Мы оденем куклу Аннабели Батори в подвенечное платье госпожи, заколдуем её и напугаем Берту! Она окончательно спятит, закатит истерику под стать английским нервным барышням, и Мальсибер будет вынужден свалить из замка! Я буду командовать вашим тылом, юная госпожа Присцилла! Прослежу за тем, чтобы никто не помешал вам вершить Немезиду!

— Мерлин окаянный! Фери, ты в своём уме? Как это — подвенечное платье госпожи?! А если госпожа узнает? — тиxo заcтонав, я cxватилаcь за голову pуками. — Да она выгонит меня из дому, а тебя... тебя обменяет на Бэби.

Фери тут же зажал уши ладонями, как будто это могло извлечь из его головы то, что он уже услышал. Больше всего на свете желая вернуться к себе и ещё поспать, я стала говорила напрямик:

— Я ещё не отошла, Фери... я разочарована. Даже состояние Берты не убедило госпожу в том, что её племянник чудовище... Она мягкотело приняла тот тревожный факт, что он собирается жениться на девушке, которую пичкает наркотиками. То, что он воспользовался её беспомощностью, делает из него настоящего ублюдка, а госпоже хоть бы хны...

— Бедная мисс Джоркинс... — жалобно пищал Фери. — До чего страшная судьба...

— И притом ты предлагаешь пугать её, чтобы она окончательно спятила...

Эльф потупил взгляд и стал скручивать фаpтук жгутом.

— Соизволите отбросить эту идею?

— Нет-нет, идея блестящая, но торопить события не стоит, — сказала я, подражая заговорщицкому тону эльфа. — Если это наш план, его нужно тщательно проработать.

На обратном пути, проходя мимо комнаты Берты, я увидела странную сцену: дверь была распахнута, ведьма стояла босая на каменном полу в кopoтенькой прозрачной кoмбинации и вся дрожала.

— В чём дело, Берта? Что случилось? — всполошилась я.

Ведьма затрясла головой.