Ньирбатор (СИ)

— Как чего? Расскажите, какая козлина здесь у вас любит мурлыкать себе под нос? Я не успокоюсь, пока не кокну гада.

— Таких у нас пруд пруди, — ответила я, еле сдерживаясь, чтоб не расхохотаться от абсурдности ситуации. — Наш народ очень поющий. Сейчас не поют разве что ведьмы, скорбящие по ломбарду Розаски.

Я почувствовала на себе внимательный взгляд Пожирательницы, и мне казалось, будто мои насмешливые мысли высвечивают со всех сторон. Она вдруг заговорила, не сводя с меня глаз:

— А вообще хорошо, что Беллу отослали. Сумасбродка хренова.

— Что-то... произошло? — осторожно спросила я.

— Ну знаешь, она последнее время меня сильно доставала, обещала отретушировать... Толковала, что Пожирательница может быть только одна, пузыри пускала. Надо сказать, сперва я закрывала на это глаза. Ну, что здоровому до больного? — с пафосом вещала Алекто. — Но она вконец оборзела. Угрожала, что выведет меня на чистую воду.

Истощив запасы терпения, Пожирательница витиевато выругалась. Агнеса хихикнула.

— Может быть, это Игорь? Ну, с тростью? — обратилась я к Агнесе. Она уловила мой игривый тон и подмигнула.

— На него смахивает, — ответила она. — Слушай, Алекто, а это правда, что твой брат... ну, он с тобой вроде... тудысюдыкается?

Пожирательницу этот вопрос не удивил, не смутил и даже не отнял много времени на ответ.

— Ну почему меня все об этом спрашивают?

— Кузен говорит, что вы сами даёте повод для пересудов. Что Амикус стережёт тебя, как адская гончая.

Упомянешь черта...

Мы заметили Каркарова, праздношатающегося неподалёку от нас. Он как раз попрощался с кучкой Пожирателей и направился в нашу сторону. Его взгляд был сфокусирован исключительно на Алекто Кэрроу. На свою кузину и подругу кузины он совершенно не обращал внимания. Он был настроен на захват.

— Ну так что, ты уже решила? Пойдешь? — обратился он к Алекто. Стало быть, сегодня они уже успели пообщаться.

— По-моему, ты ошибся адресом.

— Да ну, детка, мы же вроде всё уладили. То, что ты тогда сказала... это... ну… — Каркаров погладил себя рукой по сердцу, — ух-х-х!

Алекто издала презрительный смешок. Я почуяла неладное. Я толкнула Агнесу локтем, мол, спасай кузена, но она с каким-то злорадством наблюдала за флиртом между Пожирателями.

Лучезарно улыбнувшись, Каркаров сделал странный жест — поманил Пожирательницу своим узловатым пальцем. Она, как оказалось, очень благоразумная, не приняла его приглашения.

— Катись отсюда, кобель шелудивый, — ответила Алекто.

Каркаров бегло посмотрел в сторону Пожирателей, наблюдавшими за его успехами, словно впервые понял, что ударил лицом в грязь. Он не сводил глаз с Алекто, притом одной рукой он поглаживал рукоять своей волшебной палочки, а вторую настолько сильно сжимал в кулаке, что костяшки пальцев побелели.

Ситуация накалялась в полной тишине. Молчали Пожиратели, молчали птицы. Весь мир молчал в надежде засвидетельствовать встречу двух сердец.

— Вот ты какая... — процедил Каркаров. — Сейчас ты у меня получишь по заслугам! Коза дра...

Закончить фразу он не успел. Алекто Кэрроу молниеносно выхватила палочку, заклятие обрушилось на Каркарова и свернуло ему челюсть. Он рухнул навзничь, гулко ударившись головой. Пряжки на его плаще, брюках и ботинках противно проскрежетали, жёстко соприкоснувшись с брусчаткой, одной из самых древних в Европе. Каркаров лежал без сознания.

Агнеса равнодушно наблюдала за позором кузена. Я бы не поверила, если б не видела собственными глазами — ей действительно было всё равно.

— Тётки вон как зыркают, — Алекто покосилась в сторону ведьм, стоявших на развалинах ломбарда. — Чтоб у вас гляделки полопались!

По целой площади пронёсся заливистый хохот Пожирателей.

— Ничего, — сказала Агнеса, — пускай полежит здесь, мхом не зарастет. Пойдём.

Она взяла меня за руку и потянула в сторону своего дома.

— Несс, только не тащи меня опять в покои своего отца, ладно? — взмолилась я, вспоминая о причине, почему в последнее время отказывалась заходить к ней в гости.

— Неужели тебе его жаль?

— Немного, — ответила я. — Смотря на него, я не могу не представлять, а что если б... если б мой отец был жив.

— Он бы не очень отличался от моего, уж поверь мне, — ирония, прозвучавшая в её реплике, задела меня за живое.

— В смысле?

— Подумай сама, Приска, — по лицу Агнесы поползла мрачная тень. — Он сосватал тебя в девять лет. Это неправильно. Так диктует обычай, но времена уже не те. Даже мой старик такого не делал. Это с ума сойти как глупо. С самого детства знать, что растешь навстречу вынужденному браку, а за это время столько всего может произойти. Можно влюбиться в кого-то, выбрать кого хочешь, сама возможность выбора это и есть свобода. Даже у магглов дела обстоят получше. Ваши с Гонтарёком отношения всегда колебались между любовью и ненавистью. Так не должно быть. Твой отец подставил тебя, но ты пока что не осознаешь этого.

— Почему не осознаю? Да я постоянно об этом думаю! Отец же... — я чувствовала, что задеваю нечто неприкосновенное, — он даже не спросил меня... Но я знаю, что он желал мне только добра. Я давно простила отцу...