Ньирбатор (СИ)

Агнеса ненавидит своего отца чистейшей воды ненавистью. Зная её нрав, можно только поражаться тому, что он до сих пор жив. Смутное время в нашем медье сейчас очень подходящее для совершения своих тёмных дел, которые годами откладывались, ожидая удобного случая.

Под конец речи господин Каркаров торжественно поведал о том, что Тёмный Лорд не призывал никаких оборотней, и все происшествия, связанные с Аспидовой, следует признать «достижением его Агнесы». Он говорил об этом очень пылко, словно пытаясь доказать с пеной у рта, что интересуется благоденствием дочери. Агнеса продолжала бросать на отца не то брезгливые, не то снисходительные взгляды, в которых читалось, что он не в лучшем положении, чем жители Аспидовой.

Мы так и не успели перейти к десерту, когда к столу подбежал дрожащий эльф Бэби и истерично доложил: «Господин! За воротами топчутся какие-то две фигуры, укутанные в плащи с капюшонами, и требуют от вас вывести дочь на разговор!»

Забыв о том, что я не у себя дома, я вскочила, опрокинув кресло, и подбежала к окну. За воротами стояли Пожиратели. Чёрные балахоны. Чёрные капюшоны. Чёрные сюртуки. Я вспомнила снимок Дамблдора в газете — госпожа говорит, что он выглядит как попугай среди ворон, всё «цветастое и броское до неприличия». Пожалуй, если б не заклинание цвета для газетных снимков, госпожа была бы лучшего мнения о нём. Крауч, к примеру, всегда фотографируется в наглухо застёгнутых, серо-чёрных сюртуках. Вот это госпожа одобряет, — и меня приучила.

Каркаров вышел к Пожирателям сам. Он подозвал их на крыльцо, а мы, оставаясь вне поля зрения, навострили уши у самой парадной двери.

Монотонным тоном Пожиратели сообщили, что прибыли по приказу Тёмного Лорда, дабы выяснить, не является ли происходящее в Аспидовой и ближайшем к ней лесе некой «подрывной деятельностью с целью дискредитировать курс Тёмного Лорда». Всем известно, что в Аспидовой имеется около шести чистокровных семейств, и, спрашивается, с какой стати Тёмному Лорду натравливать на них оборотней, которые с недавнего времени присягнули ему на верность. Помимо всего прочего, их активизация в такой близости от местопребывания Пожирателей Смерти вызывает ещё уйму вопросов.

Всё это высказал один из Пожирателей, под конец добавив какое-то унылое наставление: «Тёмный Лорд каждому воздаёт по заслугам: ободрение тем, кто нуждается в ободрении, упрёк тем, кто заслуживает упрёка, наказание для провинившихся, но во всём главенствует дисциплина»

Агнесу такой оборот событий вовсе не обескуражил. Не дожидаясь разрешения отца, она выпорхнула из дома прямо в лапы нарушителей её покоя. Выражение её лица говорило само за себя: она будто бы хотела полюбопытствовать, в честь какого праздника её отвлекают от насущных дел.

К слову, вторым Пожирателем был Снейп, молодой человек с чёрными сальными, точно смазанными жиром волосами (к этому времени я уже усекла, что это вопрос не гигиены, а душевного состояния).

Стоило Агнесе подойти к ним, как этот самый Снейп вперил в неё свой пустующий черный взор, точно рептилия, которая готовится к броску.

Уж больно пытливо и настороженно смотрел он на нашу Агнесу, и я до чёртиков за неё перепугалась. Следующие несколько минут ничего не происходило за исключением того, что глаза Снейпа прямо-таки вонзились в глаза Агнесы — и они тотчас застыли.

Я прислонилась к раме окна, не ведая, что за беда настигла Агнесу, теряясь в догадках, не находя себе места. Мне было невдомек, отчего Агнеса просто не отведёт взгляд от глазищ этого жуткого типа. В полном безмолвии они так простояли около трёх минут. Прежде чем был разорван визуальный контакт, я заметила, что синие цветы на тафтовом платье Агнесы несколько поблекли. Бароновы кальсоны, что же это такое?!

Пожиратели кивнули Каркарову на прощание, а когда уже были за воротами, бросили друг другу нарочно громко: «Хотят истребить друг друга — не будем им мешать»

Позднее я узнала от Агнесы, что это была легилименция. Любой волшебник нашего медье, узнав это, начал бы рвать и метать, поскольку здесь такое не приветствуется и считается крайне дурным тоном. Этому их в том Хогвартсе обучают?

Волшебники Сабольч-Сатмар-Берега скорее подожгут вас или уложат по-маггловски, но копаться в вашей голове никто не станет. Ещё мой покойный отец говорил, что легилименция — это политиканство, а честь присутствует лишь в дуэли. Несколько по-другому рассуждал профессор Сэлвин, говоря, что в том и состоит заурядность грязнокровки — всегда рваться в бой. Так он упрекал нас с Варегом, поймав однажды на горячем: когда мы устроили дуэль в теплице в классе гербалогии. Думаю, если б мы тогда владели легилименцией, то применяли бы её на каждом шагу, напрочь забросив дуэли. Нечаянные откровения наверняка рассорили бы нас окончательно.