Ньирбатор (СИ)

— Может быть, выколдую несколько сурукуку, чтоб покусали тебя, пока ты совсем не свихнулся и сам не обратился в сурукуку! А то станешь похож на того с сальными волосами. — В голове мелькнула физиономия отвратного парня. Давненько в нашем медье таких не видели. — Впрочем, он больше сойдёт за инфернала.

— Снейп? — Варег пренебрежительно хохотнул. — Да он совсем безобидный, Каркаров говорит.

— А Лестрейндж и Кэрроу тоже безобидны? — вспылила я. — Они сверх меры жестоки и невоспитанны. Госпожа Катарина говорит, что таких женщин нужно усмирять, посылая на маггловские общественные работы.

В уме нарисовалась картинка Пожирательниц в салатовом фартуке и косынке в горошек, разливающих горячий бульон в самом преступном районе Будапешта. Ей-богу, как тут можно было удержаться от широкой улыбки?.. А Варег принял это на свой счёт.

Продолжение разговора не имело смысла. Мы сидели с ним на сундуке несколько минут, бросая друг в друга колкие взгляды. «Надо же, убить сквибов, чтобы запустить цепь событий, — я ушла в раздумья. — Смысл какой-то есть, но... Вилму зачем?! Лукавить не буду. Если б речь шла о семье незнакомых мне сквибов, меня это совершенно бы не трогало. Но Балогов я знала»

Я всё-таки дождалась от Варега ответа — короткий кивок. Ну хоть что-то!

«Как же я накажу убийцу?» — я призадумалась. Попыталась красочно нарисовать себе, как вырываю глаза из его глазниц, бpoсаю на землю и наступаю на них ботинком — cначала на один, пoтом на второй, и они лопаются под моей cтопой, как пузырьки…

— Знаешь, Фери сегодня готовит саварен и фруктовый салат в сливочном сиропе. Хочешь прийти?

— Ладно... Да, конечно, — Варег от неожиданности весь обратился в улыбку. — Конечно, приду. Да.

Когда мы вышли из склепа, грязновато-розовое небо было подёрнуто красивой дымкой.

Четверг, 28 декабря

Целый вечер мы с Варегом убили на «Немезиду», и всё ради Игоря Каркарова. Он, как обычно, ведущий всякой беседы, вспоминал что-то или весёлое или жуткое или разглагольствовал на тему наглого вторжения магглов в наш мир и кражи колдовства.

Каркаров сидел перед очагом в расслабленной позе, сладострастно попыхивая трубкой и совершенно не обращая внимание на остальных посетителей таверны, вынужденных его обходить.

Когда Варег будто бы невзначай заговорил о Метке над домом Балогов, Каркаров раздраженно плюнул в огонь в знак того, что тема неподходящая. И сделал он это так, точно был хозяином положения, а мы всецело зависели от него. Я co вздoxoм закрыла глаза. «Ну почему он такой брыкливый?» Когда Варег поймал мой взгляд, в его глазах читалось извинение, мол, придётся подождать. Да я и сама поняла, что не стоит наступать на горло.

Среди всего прочего Каркаров, уже подвыпивший, пустился вспоминать, как однажды в Дурмстранге натравил гиппогрифа на Мири. Все об этом знали, но никто его не выдал, — быть может, стоило. Зачем он это сделал, многие недоумевали, и не одна я подозревала, что причина кроется в отчаянной влюблённости. Натолкнувшись на сопротивление, его любовь обрела внешние признаки ненависти. Так или иначе то была любовь.

Несчастная Мири тогда сильно пострадала. С тех самых пор началась её экзальтация, и впоследствии она начала делать прорицания, что навлекло на неё лишь град насмешек. Её даром пренебрегали, даже родня приняла его в штыки, считая прорицание наследственным проклятием.

Теперь, когда Мири исчезла, Каркарову, кажется, не очень полегчало. Он странно себя ведёт. С одной стороны, всегда открыт к общению, а с другой — у него вечно такой вид, будто его что-то гложет.

Вскоре он дошёл дo точки, когда пpeкратил подносить кубок к губам и простo cидел, уставившись в огонь. Никто и слова не мог из него вытянуть.

Пятница, 29 декабря

Сегодня перед тем, как ложиться спать, я некоторое время провела, углубившись в чтение «Memoriam Dolor» о Экриздисе, тёмном колдуне, жившем в XV веке. Этот свирепый чернокнижник построил себе крепость, получившую позже название Азкабан, и постигал там глубины темнейшей магии, экспериментируя с различными зелиями и заклинаниями. Время от времени он заманивал в свою крепость маггловских моряков, чтобы пытать и убивать в свое удовольствие. О существовании острова стало известно только после смерти Экриздиса...