Ньирбатор (СИ)

В гранатово-красном свете масляной лампы, лившемся на страницы, я рисовала в своём воображении встречу Эржебеты Батори с этим затейливым колдуном. Каким бы выдался союз столь ожесточённых сердец?.. Кровавая Графиня так и не встретила колдуна, равного ей в пылкости и свирепости. Пожалуй, если бы она повстречала на своём жизненном пути такого мужчину, она была бы от него просто без ума. У Графини бывали припадки скверного расположения духа, вследствие чего погибало много людей, и, даже утолив свою жажду крови, она была надменной, не терпящей возpажений властительницей. Она прожила свою жизнь исключительно по своим собственным правилам, попирая правила общественные. Эржебета была своенравной ведьмой, и до сих пор никто не знает, была бы она такой, будь она человеком. Бесхарактерные люди всегда терпимы к таким личнocтям, ocoбенно если этo — женщина.

Захлопнув книгу, я по какому-то наитию вместо постели отошла к окну и выглянула наружу. Было уже за полночь. Внезапно во тьме что-то замельтешило и я прижалась лбом к стеклу. Силуэт... силуэт мальчишки Миклоса. На луговине, перед замком. Что за?.. Миклос стоял в кромешной тьме, и даже снег вокруг него казался свинцово-чёрным.

Наспех применила lumen oculorum, и не зря, — мне предстояло увидеть нечто весьма причудливое.

Перед Миклосем стояли примерно два десятка детей. Он держал в ладонях какие-то вещицы и демонстрировал каждую, будто хотел, чтобы дети их запомнили, но я не смогла их рассмотреть. Потом он разложил их на снегу — я насчитала семь — и что-то сосредоточенно произносил. Некоторое время Миклос совершал какие-то непонятные пассы, будто играл в пантомиму: он тыкал пальцем себе в грудь, затем на вещи, разводил руки в стороны и, казалось, очень правдоподобно изображал гримасу боли.

У меня в груди внезапно похолодело и так же резко запекло. Призывая всех Баториев мне в свидетели, что за чертовщина? Почему мальчика до сих пор не отправили в Дурмстранг? Чему его учат кентавры? Что всё это значит?

Под конец Миклос провёл рукой по снегу, как будто хотел стереть прикосновение тех вещиц. Среди детей пронёсся шёпот. Они расходились.

====== Глава Шестая. Агнеса Каркарова ======

Суббота, 30 декабря 1963 года

С самого утра я была погружена в тяжёлые раздумья, вызванные преизбыточными советами Барона. Говорит, я должна придумать нечто поистине коварное и смаковать свой план отмщения и быть неподражаемой. Кажется, Барон перепутал меня с какой-то актрисой в театре, но я не возражала, а слушала и мотала его советы на ус. «Если хочешь отвести от себя подозрения, — вещал он, заговорщицки наклонившись к углу своей рамы, — ты должна избавиться от виновного гадким, мерзопакостным способом, то бишь, маггловским»

Сударь, попридержите коней! Я ещё даже имени виновного не знаю. А пока Гонтарёк его не добудет, я намеренно его избегаю. Пускай подтянет алхимию. Или осуществит свое тайное желание — стать сурукуку.

В свете последних событий даже не знаю, зачем ему эти навыки. Боевая магия даётся Варегу лучше всего, и при этом он ещё спрашивает: «Почему бы тебе не дождаться Дня Тиборка, 18-го января, и вызвать виновного на дуэль?» Лишённая склонности к самоубийству, я трезво оцениваю свои шансы в схватке с Пожирателем Смерти. У меня нет никаких преимуществ, а лелеять надежды на чудо я себе позволить не могу. Варега послушать, так он бы схватил Пожирателя за капюшон и задал ему такую трепку, от котopой тот бы взлетел в воздух, как обутый в эспадрильи лепрекон.

Барон Баторий, не упуская случая, чтобы назвать меня «милым ничтожеством», признает, что в таких обстоятельствах убийство по-маггловски — это самый изощрённый вариант. Естественно, всё надо будет устроить так, чтобы в причастности магглов не возникло никаких сомнений. Гонтарёк обещает подсобить. Уж не знаю, с какой это радости, но с его стороны это неожиданно. Я с трудом представляю, во что выльется его желание поучавствовать. Только бы потом не упрекал меня, что я вовлекла его. Мы взрослые уже, так что не на кого взваливать ответственность; если что, будем пенять на себя.

Кстати, Варег всегда ненавидел сквибов. Балог его пугал, сам о том не подозревая. Балог был не только сторожем, но и гробокопателем, и Варег рассуждал, что лопата в его руках — это жестокое орудие убийства. Он искренне удивился, когда я поведала ему, что это также рабочий инвентарь. Нам тогда было по 7 лет и мы мало что смыслили в сквибах. Нам казалось, что сквибство — это такое скверное настроение, когда волшебник устаёт от магии и в целях разнообразия прибегает к чему-то неординарному.

Воскресенье, 31 декабря

Семейство Гзаси только-только исчезло, а в медье уже начали вовсю их мифологизировать. Газетные лавки наводнили брошюрки, в которых описаны неимовернейшие истории, объясняющие их исчезновение. Видимо, люди готовы что-угодно выдумать, лишь бы не признавать, что все Гзаси, вероятнее всего, обрели бессмертие, в котором прилежно исполняют обязательства инферналов.