Нина Горланова в Журнальном зале 2004-2006

Вдруг тетя Люба вышла замуж и уехала. Сестры в тот же день принесли красивую белую крысу. Самца. Он был с розовыми драгоценными глазами. И в первую же ночь подгрыз мою милую виолончель. Я даже колбасой ее бок не успел помазать, честно. Он сам так решил - надо грызть. Мама говорит: хорошо, пора покупать «половинку», ребенок подрос, «четвертинка» уже все равно мала была ему. Да и Роза Михайлов­на советовала купить «половинку». Еще крыс прогрыз новую мамину сумку, которую она оставила на полу. Потом - новые сапоги сестер. Мы стали все с пола убирать. Если вы хотите приучить детей к порядку, возь­мите крысу. Это бесценное и простое средство. Мама была в восторге. Но однажды ночью она опустила ру­ки с кровати и крыс цапнул ее до крови. Мама решилась и дала нам 45 рублей на клетку. Птичью клетку про­давали в «Природе». Купили...

-  Наверное, теперь не хватит денег на «половинку» виолончели? - спросил я.

Мама от волнения так трогательно выкатила глаза, что стала похожа на нашу милую жабу, которая ис­чезла.

-  Ты плакал - просился в музыкалку, сам выбрал виолончель, а теперь хочешь бросить? А дальше что: жену полюбишь, а потом тоже захочешь бросить, да?

И мне купили новую виолончель - «половинку». Я ее положил возле батареи - говорят, в тепле дерево может рассохнуться. Но мама заметила это - положила ее на шкаф.

Тогда я собрал всю силу воли и в результате долго болел. Папа делал у шкафа отжимания, раскачал пол, и виолончель упала ему на голову. Раскололась. Точнее, треснула.

-   Все твоя голова виновата! - кричала мама.

-   Мэа кульпа, - по-латыни отвечал папа (значит - «моя вина»).

Так я бросил музыкальную школу. Но виолончель нам очень пригодилась. Мы катались на ней с горки. Где взяли такой хороший лак для лакировки виолончели? Он очень скользкий, и на виолончели нас уносит далеко - до самого Дворца культуры.

* * *

Журнальный зал | Новый Журнал, 2005 N241 | Нина Горланова, Вячеслав Букур

Вот и новое тысячелетие близится! Кажется: вот-вот новые герои нагрянут. Или герой... А вот уже и приближается: машет нам рукой. Но что же это? Старый друг Гера Морданов. Надо же – не узнали (синяк новый у него на лице, и еще – словно весь он сжался). Мы поинтересовались, откуда у него такие изменения в имидже.

– Вы же знаете, что я в Балатово живу! Это такой район нынче... Нападают!

Плечи Геры заслоняли горизонт – кто ж на него нападает? А если какой-то безумец и найдется, то как он пробьется к лицу Геры? Видя наше недоумение, Гера вмиг сменил версию:

– Да жена... позвала меня встречать Новый год к матери, в деревню! – Весело сияя пожелтевшим синяком, он щедро развернул картинку семейного космоса. (Ирина ему кричала: мол, как новое тысячелетие встретишь так его и проведешь. “Но все равно большую его часть мы пролежим в разных гробах!” – парировал Гера.)

Он занял у нас десятку – сразу расправил плечи, натянув их на более широкий мысленный костяк. А мы еще несколько минут обсуждали между собой семейную его драму. Мы поняли это так: Гера стоял посреди своей квартиры в виде мускулистого стога, а Игрень (Ира), нет, что-то не так... в суровые минуты она у него Игрень... в общем, жена кричала: “Вместе надо встречать миллениум!”, при этом как низкорослый турист мелко семенила вдоль подножия мужа. И вдруг приложилась к зубу! Тут мы пустились со всех ног бежать с этого места, где слишком много жалости накопилось.

А через неделю... О, через неделю Гера пришел со своим другом Ю. В., который был инобытием Морданова: не только без излишков плоти, но даже и без необходимых кусков ее. Если бы Гера не отодвигался вместе со стулом в дальний от нашего внимания угол, мы бы, может, и не заметили, что у Морданова нет двух зубов спереди.

– Я у вас в прошлом десятилетии занимал десятку – вот пришел отдать! (Он развернул полиэтиленовый пакет: там оказался букет в виде... собачей головы! Сам купил цветы и так составил – мол, предан вам и все такое прочее!), при этом у него длинная нитка выпала из свитера и вьется. Что это? “Травма свитера”. В самом деле: словно кровь малиновая потекла, текстильная венка такая.

И чтоб быстро отвлечь нас от этого, показал Гера на телеэкран, где говорили о борьбе Абрамовича за кресло губернатора в Чукотке:

– А предвыборный лозунг у него – “Абрамович, однако”?!

Что было особенно ценно у Геры с Ю. В. – они снисходительно относились к нашим причудам (отказу от водки) и поэтому пришли с добрым массандровым портвейном. Крым, овеществленный в виде золотистой жидкости, обнял нас, мягко покачивая. И мы почувствовали себя загоревшими, отдохнувшими, забегали в приготовлении каких-то закусок... И на кухне наткнулись на курящего Ю. В. Из его рта поднимались струи дыма, как из Этны, и бродили между волос, как туман в лесу.