Никта

В голове тишина и пустота. Максим закрыл глаза, и перед его внутренним взором всплыл образ Олланда. Отлично, значит, там его фотография.

Максим перевернул страницу. С листа на него смотрели около десятка хиппи-активисток с плакатами. Не особо впечатляющая догадка. Хотя и Олланд — политика, и активистки — политика…

Нет, не стоит притягивать за уши. Тут может быть либо да, либо нет. Еще рано выходить на площадь и, повинуясь внутреннему GPS, топать прямиком к адресату, как волк на запах крови.

Максим механистично полистал газету. Ничего, что может быть интересно птице его полета. Разве что колонка экономики — для бизнеса. Но, почуяв возвращение силы, Максим вместе с тем испытал и некоторое облегчение. Он признался себе, что коммерческие дела давно стоят у него поперек горла. Если он получит возможность больше не марать руки о дебет с кредитом, то будет весьма благодарен вселенной.

Но, пока рано планировать. В эту минуту кафе куда реальнее, чем орды духов, готовых присягнуть ему на верность и принести тонны золотых кладов. Отложив газету в сторону, Максим принялся за журнал, который захватил из дома. Мало ли, попадется еще идея для интерьера.

Он рассеянно листал глянцевые страницы с креслами в форме огромных подушек и абстрактными картинами. Вдруг его ударило током, словно статическое электричество, без каких-либо к тому физических предпосылок.

На развороте была фотография скульптора, обнимающего своих глиняных кошек на диване, того самого, которого Максим недавно окрестил глистом в костюме.

— Это ты! — восторженно проговорил Максим. — Теперь я знаю!

Катрин

— Чушь, — отрезал Пьер, развернулся было к выходу, но что-то заставило его повременить. Он еще раз воззрился на Катрин с сильным сомнением. Грязная девица с размазанным макияжем — скорее всего мошенница и наркоманка.

Катрин прикрыла глаза и подняла дрожащую ладонь вверх, вспоминая, каким тоном ее бывшие компаньонки по салону Шанталь предсказывали клиентам будущее. Если бы ей в то время сказали, что скоро она сама по своей воле и для личной выгоды будет вещать ясновидческую «истину» на их манер, она бы только рассмеялась в ответ.

— Вы потеряли кого-то… Кого-то близкого… Это причиняет вам большое горе. Дайте сюда руку…

Пьер протянул ей ладонь, как послушный ребенок тете-врачу. Катрин крепко взяла его за руку, и продолжила:

— Это ваш ребенок. Уже взрослый… Хм, дочь или сын? Скорее сын… да, это определенно сын, и его имя на букву «Р». Вроде бы Ральф… или похожее на то.

Катрин намеренно допустила ошибку, излишняя точность могла вызвать подозрения.

— Рауль, — поправил ее Пьер.

— Точно, Рауль, — тихо проговорила Катрин. — Когда же вы его потеряли? Точно не в этом году… Да, раньше, гораздо раньше, но он уже был взрослым.

— Где он? Где?! — Пьер схватил Катрин, больно сжав ее за плечи, и она быстро заморгала.

— Ай!

— Так где?

Как удачно он ее прервал. У Катрин уже кончались факты о сыне Пьера Рено, и она не знала, что еще говорить.

— Я… больше не вижу… Транс ушел… Мне надо быть в состоянии транса.

— Так войди в него опять!

— Я не могу так сразу!

Пьер покраснел от сдерживаемого раздражения.

— Послушайте, дамочка, — сказал он. — Все то, что вы мне рассказали, можно было разузнать и без магических штук. Да все это можно было услышать, стоя под дверью той чертовой квартиры!

И он ушел. План Катрин не удался. Хотя она и сама не очень-то отчетливо осознавала, как использовала бы объявившийся человеческий ресурс, если бы ей удалось убедить Пьера в своем «даре». Интуиция лишь смутно подсказывала ей, что нелишне обзавестись таким союзником, как Пьер, чтобы спутать Ониксу все карты.

Придется вернуться к варианту «А», под которым подразумевалось бесконечное избегание Оникса. В том случае, если он припрет ее к стенке, всегда можно будет назвать парочку имен из последнего некролога и взять вину за их смерти на себя. Мол, от них она и очистила нашу грешную планетку, обустроив несчастный случай.

Злорадство переполнило душу Катрин от предвкушения, как легко она обведет скульптора вокруг пальца.

А что, если тот пошлет одну из статуй следить за ней, и статуя скажет, что в день смерти названной жертвы Катрин и близко не пересекалась с ней?

Катрин, будучи уже на полпути до дома, воровато оглянулась. Уж статую-то она заметит, благо она не из числа «простых смертных», как называл Оникс тех, кто не видит его ожившие творения, или видит, но слабо.

Но кто сказал, что Оникс делал только громадные статуи в человеческий рост? Может, у него в запасе есть крошечный глиняный монстр, сантиметра два в высоту, и он уже подбросил ей такого монстра?

Катрин принялась хлопать себя по карманам. Ничего.

Слежку можно вести и издалека. Катрин точно не сможет обыскать весь город.

Ничего, она что-нибудь придумает. Катрин даже подивилась, как спокойно она реагирует на все происходящее, хладнокровно перебирая в уме варианты. А кто-нибудь другой смог бы так? Например, Мари?

Катрин усмехнулась. Эта Мари и мыслишки не утаит.

А Оникс не поделился с женой своим «даром», не принял в ряды бойцов своего обезумевшего фронта. Может, как раз поэтому?