Никта

— Послушайте, Мари, у всего есть границы. Я не знаю причин, которые могут это оправдать. Наркотики, долги? Мы его уже похоронили, а он жив-здоров! Неужели нельзя было послать письмо, или хотя бы смс-ку? Мол, я живой…

Наступившую тишину нарушили странные звуки. Преступница пытается привлечь к себе внимание!

— Чай, кофе? — спросила Мари, включая чайник. Его шум временно заглушит мычание связанной девки. Потом надо придумать что-то еще.

— Да не надо, — отмахнулся Пьер.

— Так как вы нашли нашего беспутного Рауля? — спросила Мари, чтобы перевести тему. Ее одолевало ощущение приближающейся катастрофы.

— Номер паспорта, — сказал Пьер, присаживаясь на стул в кухонном углу. — Засветился в полицейском отделении здесь, в Париже, несколько недель назад. Видите, как работает полиция? Мне сообщили только сегодня утром. Я тут же примчался. Дали ваш адрес… Сначала не хотели разглашать. Пришлось дать взятку. Я думаю, что мы, семья, имеем право знать и без этого…

— Надеюсь, вы не сильно потратились, — сказала Мари рассеянно. Она достала из морозилки замороженный жюльен. — Вы голодны?

— Нет, спасибо.

Игнорируя отказ, Мари сунула жюльен в микроволновку, как только чайник перестал шуметь. Пусть теперь микроволновка погудит.

Преступница явно пыталась сбросить с себя ткань. Даже если ей это не удастся, у Пьера может возникнуть вопрос, что там такое происходит… Тогда Мари скажет, что у них собака.

— Пьер, сядьте лучше сюда, — Мари указала на сиденье с другой стороны стола. — У нас штукатурка сыпется.

Пьер молча пересел на указанное место, спиной к связанной девушке, Мари села рядом. Оникс совершенно не похож на своего отца, решила она. Может, в мать пошел…

Скорей бы гость сказал что-то вроде: «Эй, Мари, это была проверка, и ты ее прошла. Ты отлично послужила всеобщему делу! Я в курсе, кого вы поймали». Но он, конечно же, ничего такого так и не произнес.

— Не хотелось бы заставлять вас ждать, Пьер… Может, зайдете позже? Обменяемся номерами телефонов, — Мари уже пожалела, что впустила гостя, и молилась всем святым, чтобы он согласился уйти. Ей не хотелось придумывать отговорки о плохом самочувствии.

— Вижу, у вас и без меня много дел, — ответил тот, поднимаясь. — В какое время он бывает дома?

— Можете зайти с утра, — сказала Мари, и ледяная рука, сжимавшая ее душу, разжала свои цепкие пальцы.

Катрин

А вот это — галлюцинация или реальность?

Сначала она слышит взрывы посреди города, потом ей является призрак сестры, и все заканчивается под покровом затхлого мешка, да еще и с носком во рту. Выплюнуть его, равно как и нащупать что-то острое, чтобы перерезать веревки, не удавалось.

Жизнь и раньше не блистала красками перед Катрин, а после дара (или проклятия?) Оникса она вообще провалилась в самую темную тьму. Так зачем бороться?

Просто так. Потому что больше ничего не остается.

Похитители явно не хотят, чтобы этот мужчина, представившийся Пьером, увидел ее. Значит, надо сделать все, чтобы нарушить их планы. И Катрин принялась мычать, шевелиться и пытаться сбросить мешок. Тот, как назло, не замечал ничего подозрительного.

— Вот и он! — провозгласил голос Мари. Видимо, Оникс вернулся. Догадка тут же подтвердилась.

— Месье? — произнес он. — Добрый день… С чем пожаловали?

Пауза. Слишком долгая. В чертовом мешке нет ни единой прорехи, через которую можно подсмотреть за происходящим.

— Дорогой, этот человек утверждает, что он твой отец, — заговорила Мари, не в силах выдержать затянувшееся молчание.

— Тут какая-то ошибка, — сказал наконец Пьер. Катрин буквально почувствовала боль, прозвучавшую в голосе этого человека. Отчаяние, разочарование, внезапно навалившаяся усталость. — Жестокая ошибка. Простите за беспокойство.

Удаляющиеся шаги. Хлопнувшая дверь.

— Так он не твой отец?

— Нет. Впервые вижу этого человека. А где…

— Вот там, у трубы.

Приближающиеся шаги.

— Да уж. Отлично спрятано.

И вот она освобождена. Время кричать «Ура»? Или наоборот, встречать смерть?

— Ни в коем случае. Я всего лишь хотел поговорить — сказал ей Оникс. Неужели она сказала это вслух? — Не моя вина, что я самый коммуникабельный в нашей компании.

— Тогда — зачем?

— Волей судьбы вышло так, что я начал видеть истинную природу вещей. Я видел монстров и чудовищ, которых скрывали благообразные старики или милые девчушки. Я видел грязь, которой полны самые вылизанные комнаты, ею полон весь мир… Катрин, вы знаете, сколько грязи в самых доброжелательных с виду поступках? Однажды мне послали воздушный поцелуй, который на деле был летучей мышью. Можете ли вы представить такое, Катрин?

Поцелуй, который оказался летучей мышью… Это метафора? О чем он вообще?

— Конечно, вы можете, — продолжал Оникс. — Я передал вам свое зрение. Частично. Это повод для гордости, Катрин! Вы первая, с кем я проделал такую работу.

Мари, стоявшая за его спиной все это время, на этих словах пронзительно посмотрела на Катрин. Оникс вытащил кляп, который оказался галстуком, а не носком.

— То есть, я ваш подопытный кролик? — сказала она, наконец. Ее руки, сведенные за спину и связанные, уже совсем онемели.