Николай Рерих

Столицы мира Рерих осматривает внимательно, неоднократно, особенно их музеи. Но человеческая толчея раздражает в Париже и в Лондоне еще больше, чем в курортном Остенде. А уличные сценки, человеческие типы современного города, очаровывающие стольких художников, Рериха не привлекают совсем. В общеизвестной Европе он открывает свою Европу. Не Францию, но соседнюю маленькую Бельгию. Не каналы Венеции, но каналы Брюгге, где веет над стоячей водой тихий колокольный звон и скользят монахини в белых чепцах: «Город Ван-Эйков и Мемлинга всегда был притягателен мне. Да и где же другой город в Европе, где бы сохранился весь живой уклад старины в такой неприкосновенности?.. Помню, как в молодости первое поминание о Брюгге пришло мне от Билле, звавшего скорей посетить Брюгге до реставрации. Мы никогда не забудем посещений Брюгге. И колокола, которых нигде не услышишь; картины, как бы на местах их творения; улицы, хранящие следы великих послов прекрасного, стук деревянных сабо по камням мостовой; наконец столетняя кружевница, манящая в каморку, чтобы показать свое рукоделие. Сколько чудесного и в великом и в малом! И когда писалась опера „Принцесса Малэн“, то именно карильон брюггских колоколов лег в основу вступительной темы».

В Италии, судя по записям, Рерих видит многое, что не часто смотрят художники, оседающие обычно в Риме и Флоренции.

Сохранился перечень маршрута его поездки 1906 года: Милан — Генуя — Павия — Пиза — Сан-Джеминьяно, Сиена, Рим, Ассизи, Перуджия, Флоренция, Болонья, Равенна, Верона, Венеция, Падуя.

В Риме художник «обегал все, что положено: Сикстинскую капеллу, Ватикан, Форум и прочее».

Затем художник едет в крошечную «республику» Сан-Марино — смотреть собор и музей. Каррара, Палермо, Мессина, Бриндизи… Художник ощущает родство итальянских мозаик с Византией, в то же время раздраженно записывая: «Все мясники продают древности…»

Зовет жену: «Неужели ты не увидишь примитивов на месте — как это красиво! И какой это ключ ко многому. Если бы тебе в Сиену приехать.

Постарайся — право, стоит! На зеленой лужайке, среди мраморных панелей — базилики Пизы, около стен и башни — хорошо!

Ехал хорошо. С каменщиками и рабочими — но народ славный, прощаются за руку, называют „camarade“.

Пробовал сделать этюд, но стена слишком сложна, не охватить…

Теперь ни Пювис, ни Денис не удивят. Известно, откуда они взяли.

Вчера съел в Генуе целую пригоршню раковин в масле и салат из крошечных рыб. Вкусно. Продаются черепахи.

Приезжай…»

Письмо жене из городка Сан-Джеминьяно, где каменные башни вздымаются над тесными улочками:

«Ехал вечером на извозчике. Красиво! — сотни светящихся мушек летают, просто сказка. Города не видел, темно, но кажется внушительное что-то…

Мальчишку нанял — носить палку и этюдник. Мальчишка спрашивает: „Сколько бамбинов“ — „en-две: Юрик и Светка“. Geminiano напоминает немного завод какой-то уж очень высокой башней. Теперь их 13, а было 102! Сегодня сделал два этюда… Вечером хорошо. Все сине».

Певец первобытной природы и тишины любит город средневековья, возникший на человеческих путях так же естественно, как вырастает лес. Ни травинки, ни цветка нет на тех замковых площадях, в тех переулках Брюгге и Сан-Джеминьяно, которые пишет Рерих; его город противоположен природе, отделен от нее и в то же время вырос из нее — каменный организм, живущий своей жизнью, соразмерный, замкнутый стенами и переходами.

Бельгия сопряжена с именем, с творчеством Мориса Метерлинка. Писатель подолгу живет во Франции, женат на актрисе Жоржетте Леблан, принадлежит к числу парижских знаменитостей — посетителей премьер Оперы и вернисажей Салона.

Рериховский Метерлинк принадлежит целиком старинной Бельгии, ее аббатствам и замкам. Пьесам о возлюбленных Пелеасе и Мелисанде, Алладине и Паломиде, об одинокой принцессе Малэн. О коронах на дне колодца, о свиданиях в переходах и башнях замков, о бледных девушках и печальных детях, которым суждена ранняя смерть, о рыцарях и кавалерах в черных плащах.

В Москве с 1908 года с огромным успехом идет «Синяя птица» Метерлинка в постановке Станиславского: сказка о детях, ушедших на поиски счастья, об их долгих странствиях в доброй стране Воспоминаний, в голубой стране Будущего, в черном царстве Ночи. Станиславский в этой сказке торжествен, наивен, патетичен, детски весел — спектакль одинаково увлекателен для пятилетних ребят и их дедушек.

Метерлинк в графике Рериха, Метерлинк в его картинах и эскизах для спектаклей суров и торжествен, как месса, как звуки хорала, как мерцающие витражи. Его цвета — черно-белые, сиреневые, аметистовые, его пространство ограничено камнем, из которого сложены все эти бесчисленные башни, замковые площадки, молельни, подземелья, лестницы, по которым скользят бесплотные принцессы и монахини. Камни здесь весомы и тяжелы, они живут, а люди словно превратились в тени, отдав жизнь камням.

Таков Запад державы Рериха — Запад романских и готических соборов, крепостных стен старинных замков, возносящих в небо высокие башни.