Читаем Николай Некрасов полностью

В центре, конечно, находится стихотворение «Рыцарь на час», над которым Некрасов работал едва ли не с мая до конца 1862 года. Стихотворение, построенное на мотивах, найденных в «Тишине» и «На Волге», скрещенных с темами из полузабытой поэмы «Саша» и наверняка еще очень актуального «Поэта и гражданина», знало наизусть множество молодых людей. Каждое чтение его вслух заставляло рыдать даже таких несентиментальных людей, как Шелгунов и Глеб Успенский. Оно очень литературно и в этом смысле примыкает к череде элегий, «написанных во время бессонницы». Сам избранный Некрасовым жанр несет в себе очень устойчивый и узнаваемый набор мотивов. Ночная бессонница — это время подведения итогов, рефлексии, когда вспоминается забытое, то, что рассеивает день с его суетой и сиюминутной занятостью: постыдные грехи, неискупимые проступки, невозвратимые утраты. В это время человек остается наедине со своей совестью. Готовность поэта поделиться тем, что приходит к нему во время бессонницы, означает предел смелости, искренности и доверия к своему читателю.

В «Рыцаре на час» мало говорится о том, какие именно грехи тяготят лирического героя, употребляются лишь общие слова о падении, трясине и бездействии, протяжное звучание стиха заменяет подробности, а готовность быть искренним — саму искренность. Акцент здесь переносится на светлые воспоминания, на которые можно опереться в борьбе с муками совести. И здесь, как в «Тишине», появляется образ сельского храма — теперь это храм, у стен которого похоронена мать, героиня стихотворений «На Волге» и отчасти «Родины». К матери, воплощению любви и нравственной силы, лирический герой обращается с просьбой пробудить в нем мужество, поскольку именно любовь движет людьми, в стане которых он хотел бы найти свое место и вместе с которыми хотел бы погибнуть, героизм которых только оттеняется его признанием в собственной недееспособности.

Стихотворение звучит как привет и благословение погибающим борцам от того, кто остался «рыцарем на час». Некрасов находит свое место в разгорающейся схватке — «сочувствующего», но неспособного встать в ряды героев. Стихотворение воспевает людей, подобных Чернышевскому, Обручеву и Михайлову, с дистанции покаяния предстающих светлыми рыцарями и святыми подвижниками, которым самим каяться не в чем. Покаяние как будто рождает емкие и волнующие, оправдывающие и благословляющие их формулы: «…стан погибающих / За великое дело любви». Излюбленное оружие Некрасова — искренность и покаяние — в «Рыцаре на час» предстает во всей сокрушительной мощи, безотказно действуя на читателя, который видел себя и в тех, кто погибает, и в том, кто кается за несовершенное. Стихотворение было отдано супругам Шелгу-новым, отправляющимся в Сибирь к Михайлову.

Своеобразной параллелью к «Рыцарю на час» является тогда же написанное стихотворение «Что думает старуха, когда ей не спится» — здесь тоже бессонница, пробуждающая совесть и покаяние. Но все грехи, в которых сама себе кается «старуха столетняя», не стоят выеденного яйца, только украшают ее, говорят о большой душевной чистоте и, в сущности, невинности. Стихотворение «В полном разгаре страда деревенская…» вводит образ крестьянской матери, пораженной горем и страданием, неспособной защитить ребенка. Но и этой женщине не в чем каяться. Виновна сама тяжесть и тупость народной жизни, превращающей материнство в боль, а не в радость. Эти стихотворения вполне в духе начавшегося поворота некрасовской лирики к народу как объекту чистой любви и любования его поразительным целомудрием и бесконечными духовными силами. Высшее выражение эта тенденция находит в шедевре «Зеленый шум». Стихотворение, выглядящее как подражание Кольцову, представляющее собой квинтэссенцию его языка, образов, интонаций, стиха, бесконечно превосходит самые лучшие кольцовские произведения. Здесь человек из народа становится вместилищем абсолютной любви, прощающей и терпящей.

В феврале 1863 года вышел сдвоенный номер «Современника». Его страницы украшали имена прежних сотрудников: Антоновича, Пыпина, Елисеева, Жуковского, что само по себе опровергало любые слухи и предположения о ренегатстве Некрасова. Журнал, потерявший важнейших сотрудников, сохранил прежнее направление. Замечательным нововведением стало ежемесячное сатирическое обозрение «Наша общественная жизнь», печатавшееся вошедшим в состав редакции Салтыковым-Щедриным, уже имевшим громкое литературное имя, чье разящее остроумие прибавляло популярности журналу.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии