Ничья его девочка

А вот и мой собственный дьявол. Проснулся, взбудоражился, как алчный зверь, жаждущий получить намного больше, голодный и дикий. И этот зверь хотел одного — насытиться всем. Я слишком долго сдерживала его, слишком долго запрещала даже мечтать и сейчас я не могла себя контролировать. Я жадно хотела ощутить его сильнее, даже больнее. Так чтоб поверить, что мне не снится. Я в иступленном отчаянии хватаюсь за запястья его рук и сдавливаю их ладонями, отвечая на поцелуи, не сдерживая стонов и мычания и сходя с ума от его жадного рыка мне в рот, от тяжелого и свистящего дыхания. Пусть отдаст мне все то, что я так жадно хочу получить. И я… даже не представляла, что значит ощутить на себе его голод, что значит почувствовать эти зверские поцелуи. Такие властные, дикие, животно-голодные. Как волк обгладывает добычу, обсасывает ее кости и сжирает мясо кусочек за кусочком так Барский терзал мои губы с отчаянным исступлением от которого меня всю трясло в изнеможении и первой в моей жизни юной и бешеной похоти. О дааа. Я бы позволила ему что угодно лишь бы чувствовать себя настолько изранено-живой в его руках. И мне хочется больше ран… больше шрамов, чтобы точно знать все это было на самом деле.

Пока вдруг не отстранился от меня тяжело дыша и глядя мне в глаза своими дикими и страшными глазами, которые я люблю до умопомрачения… да, я уже точно знаю, что люблю их такими.

— Вот она… правда, — хрипит мне в лицо, — ты даже не знаешь насколько она грязная и страшная эта правда…

— Покажите мне…

— Пожалеешь

— Пожалею… но еще больше пожалею, если не узнаю.

Подхватил за талию пронес через комнату и усадил на стол. Прохлада обожгла разгоряченные бедра. Но мне плевать… я вижу лишь его глаза. Я живу его взглядом. И не могу не на секунду разорвать зрительный контракт.

Барский судорожно сглотнул и оперся ладонями в столешницу.

— Ты мне ее покажешь… ты сама.

Срывается голос и меня подбрасывает от каждого слова. Дернул мою блузку в разные стороны и пуговки разлетелись, как белые брызги.

Захар ошалело смотрел на мою грудь, а я так же ошалело на его бледное лицо с ощущением пульсации в висках и тянущей боли в низу живота. Протянул дрожащую руку… не касаясь кожи провел над грудью в нескольких миллиметрах обжигая, но все же не касаясь, и я ощутила, как сжимаются мои соски, как их стягивает в тугие и острые камушки. Хочется, чтобы он дотронулся до них, так сильно хочется, что кажется я готова закричать. Но он взял мою руку и положил мне на грудь заставив вздрогнуть. И повел моими пальцами по моей коже, покрытой мелкой сеточкой мурашек, цепляя сосок и сведя густые брови на переносице.

— Нежные тонкие пальцы на белой коже… это красиво. Как же это невыносимо красиво. Я хотел увидеть это вживую…

Кажется, он говорит сам себе, а меня знобит от его хриплого голоса и безумного взгляда. Ощущение, что это я свожу его с ума сводит с ума и меня саму. Мой внутренний дьявол нашептывает мне непристойности, и я слишком возбуждена, чтобы душить его доводами рассудка… какой к черту рассудок если я невесомое и трясущееся от похоти безумие. Сдавила сосок пальцами и тихо выдохнула, когда Барский застонал и его лицо исказилось страстью, как от боли.

— Нежнее, — все также хрипло и вместе с тем невыносимо властно. И пальцы разжимаются я касаюсь соска, тяжело дыша и не сводя взгляда с его лица, чувствуя, как между ног не просто ноет, там печет, там все напряжено до боли. Водит моими пальцами по груди смотрит мне в глаза и снова вниз. Подхватил ногу под колено и поставил на столешницу всей ступней, задрал юбку вверх. Краска тут же прилила к лицу и захотелось закрыться, но… желание узнать, что он сделает со мной дальше было намного сильнее. Оно сжирало меня всю неконтролируемым пожаром, и я слышала, как потрескивает в огне моя кожа и кости. Потянул мою руку ниже и накрыл ею влажный шелк трусиков, а я впилась в его плечо дрожащими пальцами срываясь на жалобный стон изнеможения, когда он требовательно надавил моими же пальцами на мою плоть.

— Покажи мне… как ты это делала сама.

Вскинула на него распахнувшиеся в удивлении глаза и тут же краска стыда залила лицо. Он видел… видел меня … как я… О боже! Как это ужасно и в то же время по грязному прекрасно. Стыднооо и кошмар, но мне нравится знать, что смотрел на меня. Наблюдал за мной. Ему не было все равно.

— Твои пальцы я хочу видеть их там…

Дернул трусики в сторону и раздвинул мне ноги шире, глядя сумасшедшим взглядом вниз и заставляя меня от дикого стыда тут же свести колени вместе. Но тут же рывком снова развел с грозным рыком:

— Нет! — впился мне в лицо своими страшными светлыми глазами, — хватило смелости спросить узнать… имей смелость продолжить. — опустил взгляд и погладил внутреннюю сторону моих бедер, поглаживая нервно вздымающийся и опадающий живот, отклоняя меня назад, заставляя чуть изогнуться.

— Ты прекрасна. Везде прекрасна. Влажная розовая девочка.