Ничья его девочка

Развернулся и сдернул с моего плеча кофту вниз, обнажая едва затянувшийся рубец. Потрогал кожу вокруг него дрожащим пальцем, а потом руку мою схватил и губами к ладони прижался ненадолго. Всего лишь на секунду и тут же отшвырнул, отвернулся, оперся о подоконник, глядя на улицу.

— Иди собирайся. Через час будь готова. Иди, я сказал!

— Не поеду никуда!

— Поедешь. Не поедешь на вокзал отвезу и сутенерам отдам. Будешь той швалью, которую я подобрал. Выбирай сама.

От ярости и бессилия слезы из глаз потекли и сердце с такой силой свело, что казалось от боли вдох сделать не смогу.

— Ненавижу вас… если бы вы знали, как я вас ненавижу.

— Вот и ненавидь. Меня вполне устраивает.

Побежала к двери, обернулась… а он нет. Он новую сигару закурил и окно распахнул настежь.

* * *

Прошло почти два года… Я знала это не по календарю. Я считала про себя каждый этот проклятый день в чужой стране среди людей, с которыми я ни разу не была сама собой. Каждый день вдали от НЕГО. Человека, который вызывал во мне самые противоречивые чувства. От чистейшей ненависти, до самого светлого и прекрасного ощущения полета лишь только об одном воспоминании о том, как прижал к себе и гладил мои волосы. А тонкий шрам на плече напоминал о том ударе и едкой боли, которая стала одной из самых ярких эмоций во всей моей жизни и, пожалуй, самым ярким моим эротическим переживанием на тот момент.

Это стало отправной точкой, и я перестала быть ребенком… И это ощущение, что я меняюсь продолжалось больше года, а потом я впервые изучила все самые потайные уголки своего тела. Конечно же и здесь я «была с ним». Здесь он стал у меня первым. Моя плоть жаждала прикосновений, она вырвалась из детства за одни мгновения и когда я впервые, в душе, в другой стране вспоминая взгляд Барского, трогала себя, как он тогда трогал ту женщину… я впервые ощутила обжигающую волну плотского удовольствия.

А потом представляла себя на месте той шлюшки, которую он ласкал и что-то творил пальцами у нее под юбкой, что-то такое от чего она стонала и хватала воздух пересохшими губами и попыталась сделать то же самое своими собственными, закатив глаза, подставив грудь тугим струям душа, бьющим по самым кончикам… а для меня это его пальцы касались моих сосков и они же скользили по моему животу и они же нащупали между складками лона маленькую тугую точку, прикосновения к которой заставили все тело затрепетать и запрокинув голову приоткрыть рот, продолжая изучать и искать… познавать свои грани эротизма, не прекращая видеть перед собой ЕГО лицо, его полную нижнюю губу, его взгляд исподлобья и ремень в ладони. Нет… я тогда не испытала оргазма, но была близка к нему и познала, что значит наслаждение от прикосновений и ласк. Это было величайшим открытием… а еще пониманием, что это самое наслаждение могут давать чужие руки, губы, тело… И конечно же для меня не существовало никого кроме НЕГО. Только он был главным участником всех моих острых переживаний.

Никто не там был мне близок, конечно я завела себе друзей. У всех и всегда заводятся друзья. Виде микробов или паразитов, которые непременно появляются где бы вы не находились. Но я была далека от этих детей и людей. Здесь не было подростков из бедных семей, здесь были мажоры и мажорки, которых по какой-то причине выперли из дома. И не надо говорить об образовании, о том, что так лучше и там лучше. Тем, у кого есть деньги хорошо везде. Образование можно получить и в лучших школах Европы. Но от нас избавились, закрыли где-то поближе. Не особо дорого и вполне надежно для того, чтобы контролировать. Брошенные богатенькие аутсайдеры по той или иной причине попавшие в немилость.

Первое время я присматривалась ко всему что там происходит, учила порядки, внегласные законы, пробовала грани дозволенного. Если Барский думает, что сделает из меня монашку и заставит сидеть взаперти он сильно ошибается. Не на ту нарвался. Он слишком плохо меня знает… По крайней мере я так считала. Я была преисполнена злости, ревности и отчаянного разочарования. Мне даже казалось, что он больше никогда не вернет меня к себе. Так и оставит здесь или я доучусь, и Захар откажется от меня. Я забывала о той причине по которой попала к нему в дом. Забывала, что этот подонок не проявил благородство и доброту, а сделал это потому что опасался, что я раскрою все что знаю о смерти своих родителей и о себе.

Мой тайный «друг» притих. Или у него пропала возможность со мной общаться, или еще было не время. Но я больше не получала писем. Сообщений и каких-либо знаков от него. А мне ужасно хотелось сделать пакость Барскому, ужалить его побольнее, вывести из равновесия. Живет себе там, развлекается со своими шлюхами, в полном спокойствии и довольствии. Конечно, меня ведь рядом нет. Он избавился от проблемы.