Ничего, кроме личного

Ольга сделала ставку на бизнес. Элеватор, как ненасытный монстр, должен был съесть все время Михаила, высосать до дна его эмоции. Ольга видела людей бизнеса без прикрас. На форумах они бодрились, лучились энергией. Эдакие живчики в дорогих костюмах. Оставшись без зрителей, они напоминали ей сдувшиеся шарики, которые после первомайской демонстрации валялись на улицах ее детства. Бывшие шарики бывшей страны. Вялые, как пожухлые листья салата.

Ольга помнила, как однажды пошла в ресторан с одним очень богатым человеком, практически олигархом. Официант вручил меню, внимательно заглядывая в глаза жертвам. Цены напоминали тест на психическую устойчивость. Олигарх заказал много всего, включая устрицы. Ольга не любила эти сгустки слизи и лишь смотрела, как олигарх ловко подрезал им ножки, которыми те держались за раковины, и шумно всасывал в свое ненасытное чрево. На тарелке остались мерцающие перламутром раковины, красивые, но полые, лишенные жизни. Олигарх задумчиво двигал их вилкой. Он напоминал ребенка, который размазывал ненавистную манную кашу ложкой по тарелке.

– Ненавижу, – вдруг сказал он.

– Что именно?

– Ненавижу смотреть на эти раковины.

– Вообще-то красивые, – заступилась за них Ольга.

– Они как я. Будто меня высосали, а оболочку оставили. Очень красивую оболочку, с наростами в виде вилл с вертолетными площадками.

– Кто высосал?

– Бизнес.

Больше они об этом не говорили, а потом и вовсе стало не возможно. Олигарх лишил себя жизни в лондонской гостинице. Возбужденные смертью журналисты стали гадать, не помогли ли ему в этом. Ольга презирала журналистскую братию. Не столько за наглость, сколько за глупость. Как можно забрать жизнь у полой раковины? Жизни он лишил себя сам, давно и добровольно, когда продал душу бизнесу. А уж кто раздавил раковину – сам или недруг – какая разница.

Ольга оплакала олигарха и испытала осознанную радость от того, что ее муж Михаил, целый и невредимый, доживет с ней до старости. Она держала его на безопасном расстоянии от бизнеса. Сохраняла для себя. Для личного употребления.

Но раз пошла такая пьянка, и на целого и невредимого Михаила покусилась тонкошеяя особа, то не будет им пощады. Ольга скормит Михаила бизнесу. Монстр высосет его до дна, оставив пассии пустую раковину. Правда, и Ольге придется как-то к этому приспособиться. Но лучше поступиться содержимым раковины, чем потерять все. Это называется пойти на оправданную жертву.

Получив сообщение от Петухова, что четверть собственности благополучно осела в фирме, открытой на имя Ольги Петровны, она начала свой поход за женским счастьем.

Дождавшись неверного мужа, который, по своему обыкновению, вернулся вызывающе поздно, Ольга посадила его перед собой.

– Нам надо поговорить.

«Вот и все», – догадался он. Долго собиравшаяся туча рано или поздно должна пролиться дождем, и Михаил покорно подставил голову под неизбежное. Молча сел напротив и почувствовал себя не героем-любовником, а провинившимся учеником в кабинете завуча.

– Михаил, я довольно долго… – Ольга выдержала паузу.

«Терпела», – мысленно закончил он фразу.

– …несла основную нагрузку по обеспечению семьи. Пришло время…

«Поделить имущество», – догадался он.

– …поменяться ролями.

Михаил не улавливал сути разговора.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Что отныне ты должен взять на себя ответственность за финансовое положение семьи.

«Издевается, – наконец-то дошло до Михаила, – хочет унизить напоследок».

– С радостью, – ответил он. – Сейчас побегу, куплю лотерейный билет и выиграю миллион. Нет, лучше продам почку, их все равно две. Ты этого хочешь?

– Не совсем. Я хочу, чтобы ты взял на себя руководство фирмой, которой принадлежит крупный актив. Четверть промышленного объекта на берегу Черного моря.

Михаил не понимал, в чем тут подвох.

– Что ты молчишь?

– Актив? Чей? Откуда? – недоверчиво переспросил он.

– По совокупности обстоятельств Тихон подарил мне эту собственность. Ты же его знаешь, он сумасброд в хорошем смысле этого слова. Подарил, не спросив моего согласия. А я не потяну. Слишком тяжелая ноша.

Ольга выдержала эффектную паузу и продолжила:

– Ты мой муж, которому я полностью доверяю. Тебе и заниматься этим.

– Но у меня уже есть работа, – промямлил сбитый с толку Михаил.

– Ты не понял. Я не предлагаю тебе работу управляющего моей собственностью.

– А что ты мне предлагаешь?

– Саму собственность. Я перепишу этот актив на тебя, потому что считаю бизнес занятием для мужчин. Меня вполне устроит роль жены бизнесмена, – с еле заметным нажимом сказала Ольга.

Михаил чувствовал себя так, как будто расстрел заменили орденом. За что хотели расстрелять, он в общих чертах понимал. Но вот за что наградили, было совершенно не ясно.

Он был человеком доверчивым, и потому не понял, что его не наградили, а надели на него ошейник. По крайней мере, Ольга именно так представляла себе эффект от обладания собственностью, тем более такой крупной.