Ни бог, ни царь и не герой

— Да, это тебе повезло, что нас выпустили, — сочувственно сказал он, словно лично его освобождение из-за решетки касалось куда меньше, чем меня. — Знаешь, как на море прибой — то накатит вал, то затишье? Вот и оренбургская охранка так — то волна налетов, то затишье. Нынче волне не удалось никого смыть с берега, — засмеялся он. — Нигде ничего не нашли. Теперь постепенно выпускают «за недостаточностью улик». Кое-кого, правда, видимо, вышлют, их арестовывали уже по нескольку раз… Значит, хочешь в Актюбинск? — спросил он без всякого перехода. — Это ты правильно задумал. Там спокойно. Лучше места для отдыха не найдешь. Там есть и наши, небольшая группа большевиков, есть и боевики. Народ все больше не местный, пришлый, деповские рабочие. Хороший народ… Адрес и пароль запомни не записывая. — Он дважды повторил и то и другое. — Иди, не торопясь, к вокзалу, я сейчас пошлю хлопца-связиста, он вне всяких подозрений. Проводит тебя, купит билет, последит, чтобы все было в порядке. Деньги нужны? Ну, бывай! — И он сразу свернул в какой-то проулок.

Посланный вскоре догнал меня, и я благополучно выехал из Оренбурга и так же благополучно прибыл на актюбинский «курорт».

Местные большевики устроили меня на вполне легальную платную квартиру.

— Кушать станете, как и мы кушаем, — доброжелательно сказала хозяйка.

— Хорошо, — сказал сопровождавший меня актюбинец. — Завтра он переедет и отдаст вам паспорт.

— Да живите пока так, — ответила хозяйка. — У нас этого не водится. Вы ведь станете работать?

— А как же. Только погодя.

— Ну вот, тогда и с паспортом устроимся.

Ночевал я у железнодорожника Володи Трясоногова. Вечером у него собрался маленький «консилиум»: совещались, куда меня направить на работу. Решили послать в гарнизон, поработать среди солдат.

— Там есть кто из наших? — поинтересовался я.

— В гарнизоне служит один солдат, питерский рабочий, — ввел меня в курс дела хозяин. — Мы с ним свели знакомство, приглашаем часто то к одному, то к другому из наших в гости. Через него узнаем все гарнизонные новости. Он парень хороший, с правильным настроением, в партию его еще не приняли. Готовим. Командует гарнизоном старый подполковник, ярый охотник и, в общем, неплохой старик. Питерец с ним на охоту часто ходит. Попробуем это использовать…

Поздно засиделись мы в тот вечер с моими новыми товарищами за чашкой чая. Среди нас была и одна девушка — Наташа. Она держала себя хозяйкой, угощала, наливала чай, следила, чтобы не пустовали тарелки.

Утром я перебрался на «свою» квартиру. Добрая хозяйка сразу принялась хлопотать и с места в карьер накормила завтраком. Я рассказал ей, что приехал отдохнуть, а если здесь понравится — останусь на житье, поступлю в депо.

— А откуда ж вы про наши места-то узнали? — поинтересовалась Аграфена Феоктистовна.

— У меня тут брат в солдатах служит.

— Ну, как хорошо-то! Как братец ваш рад-то, наверное! Их по праздникам в город пускают, вы приводите его. Ему, поди, будет приятно.

Так началась моя новая, «курортная» жизнь.

Дня через два меня снова позвали к Володе и познакомили с пришедшим из казарм моим «старшим братом». «Брат» уже успел за эти дни побывать с подполковником на охоте и закинул удочку насчет меня.

— Вот, мол, ваше высокоблагородие, говорю ему, — повествовал солдат, — приехал ко мне братишка младший из Самары, смерть любит поохотиться. Правда, стрелок он пока липовый, но ведь в солдаты и ему придется идти. Если бы вы, ваше высокоблагородие, изволили мне дня на три увольнительную, мы с ним сходили бы на охоту. Правда, нет второго ружья… Это я уже сделал намек, — засмеялся питерец. — У подполковника три ружья: два германских двуствольных и ижевская берданка. Берданку он всегда дает мне, когда с ним еду. А если в хорошем расположении, то и двустволки не жалеет.

— Ну и что он сказал? — заинтересовались мы.

— Подполковник велел мне братишку привести с собой на следующую охоту. Либо, мол, поедем втроем, либо ты, — он кивнул мне, — отправишься вдвоем с ним. Только имей в виду: он человек своенравный, самолюбивый, не особенно разговорчивый. Главное — не стреляй, покуда он не скажет, — этого не терпит. Но как в азарт войдет, когда много дудаков, кричит: «Бей! Бей!» Вот тогда и пали! Да, вот еще: он любит, чтобы его на охоте по имени-отчеству называли, Дмитрием Сергеичем. А тебя зовут Вася. — Солдат снова засмеялся, показав редкие зубы. Поднялся, распрощался и ушел.

Вскоре нареченный «брат» пришел ко мне в гости. Хозяйка не знала, куда его усадить и чем накормить.

— Да какие же вы похожие! — ахала она. — Да какие оба красивые! Да как же вы, милые мои, не женатые? Вот вы оставайтесь оба у нас, я вам невест сосватаю… Ешьте, ешьте, голубчики, — перебивала она себя. — Что ж вы так мало кушаете?

Но питерец явился ко мне, конечно, не для того, чтобы отдать честь кулинарному искусству Аграфены Феоктистовны.