Ни бог, ни царь и не герой

Делать было нечего, хоть я и очень устал, пришлось уходить. Незадолго до полудня, утомленный и разбитый, я, наконец, добрался до балагана. Обнялся с Мишей и Александром. Саша и вправду чувствовал себя скверно… Рассказал им все по порядку.

— А где же сейчас Лаптев с Королевым?

Я пожал плечами:

— С Василием мы разминулись, а насчет Королева я только у соседок узнал. Я с ним не встретился.

— Н-да…

Поздно вечером пришел Ваня Пятаков. Он пришел не один, привел Василия Королева и рассказал, что на вторую после обыска ночь Василий Лаптев пробрался домой, к жене. Но за избою, видно, следили, обложили ее плотным кольцом. Полицейские схватили Лаптева и под сильным конвоем отвели в участок. Еще сделали обыски у Чевардиных, Саловых, но ничего не обнаружили и никого не арестовали.

— Теперь, наверно, бросятся в Миньяр, в Ашу, — задумчиво проговорил Михаил. — Будут считать, что мы там скрываемся. Им в голову не придет, что мы бродим в лесах — дело-то к осенним холодам идет…

Пораздумав, мы решили перекочевать в лесную сторожку на ручье Гремячка, верстах в двенадцати-пятнадцати от железной дороги, между Симом и Миньяром, в ущелье меж крутых скалистых гор. В этой сторожке жил лесник, на которого целиком можно было положиться — его хорошо знал Михаил, и еще лучше старик Гузаков. У лесника была большая семья, ребятишки мал мала меньше, и жил он очень бедно. Казенный конь для объезда участка, ружьишко да припасы к нему — вот все, чем он владел. Тем не менее его жена всегда готова была приютить, накормить и обогреть человека, забредшего в их глухие места. А места здесь были действительно глухие, особенно вверх по Гремячке. Пожалуй, кроме самого лесника да случайного охотника, здесь никто не бывал. Вот там-то, в верховье ручья Гремячка, мы и решили обосноваться, пока Уфимский комитет РСДРП не решит, куда нас послать на работу.

Мы уже собирались уходить из балагана, когда неожиданно перед нами очутился Петя Гузаков. Михаил обрадовался брату — они любили друг друга, да к тому же Петр хорошо знал эти места и мог довести нас до лесной сторожки. Сам же Михаил решил отправиться в Миньяр, через тамошних товарищей снестись с Уфой и узнать, куда сдать захваченное нами в Симском ремесленном училище оружие. Кроме того, необходимо было срочно найти надежное и безопасное убежище Саше Киселеву — ему ни в коем случае нельзя оставаться в лесу.

И мы разошлись: Миша двинулся в Миньяр, а мы впятером — к Гремячке. Рано поутру мы добрались до назначенного места и уселись отдыхать. Петя один пошел к леснику выяснить обстановку и договориться.

— Все в порядке, — сообщил он, вернувшись. — Устроитесь верстах в шести отсюда. Хлеб станут приносить к леснику, а вы время от времени будете его забирать. В случае облавы лесниковы ребятишки запалят пихту. Так что, ежели увидите дым — тревога…

Мы отправились вверх по ручью и обосновались в густом пихтаче. Ночью от нас ушел Иван Пятаков, утром покинул нас и Петя. Мы остались втроем. С нетерпением ожидали возвращения Михаила. Время тянулось тоскливо и медленно. Мы все впервые оказались нелегальными, вырванными из привычной заводской обстановки, из коллектива товарищей, в первый раз в жизни не надо было работать, можно сколько угодно спать. Казалось бы, нам, с детских лет измученным тяжким непосильным трудом, такое безделье должно быть приятным. Но, как ни странно, оно нас тяготило. Руки скучали по работе. Видимо, у рабочего человека, даже когда он трудится подневольно, неизбежно свое, пролетарское отношение к труду — основе человеческой жизни, к труду, сделавшему человека человеком.

Хорошо еще, что у нас оказалось с собой несколько книжек. Мы читали вслух, спорили — это скрадывало время.

Наконец, дня через три-четыре вернулся Михаил с заданием Уфы.

За это время товарищи сумели переправить оружие из Сима к дежурному по разъезду Гремячка — нашему человеку. Мы с Василием Королевым должны были ночью забрать у него это оружие и пешком переправить в Ашу к Ереминым — к замужней сестре Михаила.

— Там поживете дня три врозь, на нелегальных квартирах. Вам передадут лекарства для Киселева, три пары сапог, шапки, стеганые жилетки. Потом возвратитесь сюда.

Да-а, видно зимовать нам в лесу!..

Сумерки еще не опустились на горы и лес, когда мы с Королевым отправились на задание. С утра накрапывал мелкий нудный дождик, теперь он усилился. Все явственней тянуло осенью.

Часам к девяти вечера достигли разъезда. Обменялись паролем, получили оружие. Оно лежало в двух вещевых мешках, которые удобно поместились за плечами.

Совсем стемнело, пошел сильный холодный дождь, дул пронизывающий ветер. Но надо идти. Дело не терпит.

— Если, паче чаяния, попадутся стражники — отстреливайтесь лишь в крайнем случае, уходите в лес, — сурово наказал нам Михаил на прощанье. — Не сдавайтесь живыми, все равно, захватят с вашим грузом — смерть.

Вот мы и тронулись в путь по такой веселой погодке, памятуя строгий приказ сотника — не ходить проезжими дорогами, а только по полотну.

Шагали молча.