Незабываемая ночь

Рядом посапывал Лоринг. Он часто капризничал в дороге, переправа через Ла-Манш далась ему непросто, а сейчас все хорошо. Еще одной проблемой меньше. Слава богу, он крепкий и здоровый малыш. Новое поколение. Потомок Саммерли Шейборна. Селеста легла рядом с сыном, обняла и закрыла глаза.

Стук становился все громче. Сквозь сон она не сразу поняла, что он доносится из-за двери. Поднявшись, сразу посмотрела в окно и поняла, что спала не больше часа. Лоринг, к счастью, не проснулся, хотя захныкал, но она успокоила его, погладив рукой по спинке.

Селеста прошла и открыла дверь. Перед ней стоял тот же слуга.

– Ваша бабушка ожидает для разговора внизу, мисс Селеста. Прошу за мной.

– Одну минуту.

Поправив полог, проверила, надежно ли подушки защищают ребенка, затем взглянула на себя в зеркало и вышла. Минуя одну за другой ступени, она чувствовала, что сердце бьется сильнее с каждой секундой.

На этот раз леди Фолкнер расположилась в алькове желтой гостиной. На ней был темно-синий халат, волосы убраны, теперь она больше походила на ту бабушку, которую Селеста помнила.

– Проходи, выпей со мной чаю. Мне недавно привезли из Индии. Его поставляет Ост-Индская компания, но надо заказывать за несколько месяцев, чтобы получить даже маленькую коробку.

– Спасибо.

Голос Сьюзен стал слабее, ничего общего с прежним уверенным тоном.

Селеста молчала, пока горничная наливала чай из фарфорового чайника с экзотическими птицами, ее привлекли яркие краски и четко прорисованные перья.

– Цены на чайный лист завышены намеренно, чтобы правительство Англии могло позволить себе такую роскошь, как бесконечные войны. Учитывая существующее положение дел, невозможно представить, сколько еще мы будем переплачивать за удовольствие наслаждаться этим напитком. Надо признать, я покупаю чай в основном потому, что его любит Александр, приходится запирать коробочку в сундуке, чтобы слуги не воровали, это довольно неприятно.

Леди Фолкнер продолжала говорить, а Селеста слушала и смотрела с возрастающим удивлением. К чему все эти слова? Они ничего не значат, не несут ничего нового, лишь попусту отнимают время.

Ногам под столом стало холодно. В Суссекс пришла осень. Уже опадают листья, ветра становятся порывистыми. Скоро зима.

Вскоре за горничной закрылась дверь, и Селеста напряглась. Из чашки поднимался пар и запах чужих, далеких стран.

– Почему ты вернулась? Почему именно сейчас, после стольких лет отсутствия?

Началось то, чего она боялась, но бой надо выдержать, ей нужна крыша над головой.

– Мне некуда больше идти.

– Твоя мама сказала мне то же самое, когда вернулась домой из Франции, известно, что из этого вышло. Ничего хорошего. У нее помутился разум. Не уверена, что я еще раз смогу пережить подобное.

– У меня есть ребенок. – Каждое сказанное слово возымело эффект разорвавшейся бомбы.

– А отец?

Селеста покачала головой, не желая подставлять Саммера под огонь. Сжав рукой край стола с такой силой, что побелели пальцы, леди Фолкнер встала.

– Сколько ему?

– Почти пять месяцев. Я назвала его Лоринг.

Острый взгляд пронзил Селесту.

– Это мальчик и он здесь?

– Спит наверху. – Во рту пересохло так, что она с трудом произносила слова.

– Ясно.

Миледи сделала знак слуге и вышла, не сказав ни слова.

На следующее утро Селесту вновь пригласили для разговора с леди Фолкнер, но на этот раз просили принести ребенка. Она сменила ему пеленку, поправила волосики и умыла личико. «Не надо забывать следить за лицом», – подумала она, глядя на выражение служанки, которая пришла их проводить.

Бабушка принимала их лежа в постели, чем очень удивила Селесту. Дождавшись, когда за прислугой закроется дверь, она произнесла:

– Сегодня я чувствую себя уставшей, Селеста. Подобное случается в последнее время все чаще.

– Мне жаль. Надеюсь, скоро вам станет лучше.

– Можно мне его подержать? – Взгляд дамы остановился на Лоринге.

– Конечно. – Она положила сына ей на колени, надеясь, что малыш не заплачет. Бабушка всегда была женщиной суровой. Однако при первом взгляде на правнука лицо ее разгладилось и просветлело.

– Он красавец.

– Я тоже так думаю.

– И упитанный. – Она поднесла палец, и Лоринг сразу схватил его и сжал. – О, я уже забыла, что они так делают. И этот чудесный запах. – Она глубоко вдохнула. – Как я могла забыть? Лоринг. Имя тебе подходит. – Она произнесла имя ребенка на французский манер. – У него есть другие имена?

Селеста покачала головой. Она записала ребенка в мэрии Кале и не решилась поставить «Шейборн», сын стал «Фурнье».

– Ты очаровательный малыш, Лоринг. Где ты спишь, мой милый?

– Со мной. – Так было с момента его рождения.

– На чердаке есть колыбелька Мэри Элизабет. Или она тебя не устраивает?

Имя матери она слышала впервые за долгое время.

– Устраивает, Grandmère.

– Тогда прикажу, чтобы ее немедленно принесли.

Лоринг, не отрываясь, смотрел на прабабушку, и глаза его светились золотом.

– У него глаза отца, верно?

– Верно.

– И все же в нем есть кое-что от Фолкнеров, я плохо помню, в этом доме давно не рождались дети.