Невыносимый

Он вновь гладит меня. Уложив ладонь в центр солнечного сплетения, вынуждает улечься спиной. От соприкосновения с прохладной поверхностью вздрагиваю. И с шумом втягиваю в себя новую порцию кислорода, когда нижняя часть моего белья начинает скользить с бедер по ногам. Но и тогда Игнат тоже не перестает смотреть и ласкать. Прикасается лишь поверх плоти, не проникая, и это сводит с ума намного больше всего остального. Едва ли я сдерживаю протестующее хныканье, когда подаюсь ему бедрами навстречу в негласном требовании большего. Хотя вряд ли действительно понимаю, о чем прошу. И жадно хватаю ртом воздух, цепляясь пальцами за край столешницы, чтобы хоть как-то удержаться в этой реальности, когда мужские пальцы собирают мою влагу и размазывают ее ниже, между ягодиц, после чего слегка давят, проникая указательным пальцем так же чертовски неспешно, миллиметр за миллиметром, рождая внизу живота новое, непонятное чувство, но такое же порочно-острое, как и прежнее. Хочется убежать от него и в то же время продлить. Особенно, после того, как я улавливаю звук расстегнутой ширинки. Одновременно сжимаюсь вся инстинктивно, невольно представляя, как его высвобожденный пульсирующий, увитый венами член каким-то образом вскоре уместится в моей заднице, и в то же время желаю этого как никогда. Аж перед глазами темнеет. Хотя Игнат не спешит ничего такого делать. Лишь обхватывает у основания и сдавливает, сбавляя собственное напряжение, затем возвращается к изнуряющим мое сознание ласкам. Да, снова медленно и неспешно гладит меня, растирая влагу, одновременно с тем продолжая надавливать и проникать все глубже.

– Расслабься. Просто доверься мне. Больно не будет.

Едва ли эти слова способны успокоить меня в полной мере. А вот голос – очень даже. Убаюкивает разум лучше любой колыбельной. Нет меня. Лишь тело, ведомое инстинктами. Особенно, когда к необычной ласке присоединяется привычная, обостряя мое удовольствие до предела. Оно настолько яркое, что картинка перед глазами практически смазывается. Я больше не сдерживаюсь. Открыто умоляю. О чем и сама не знаю. Лишь бы он не останавливался. Никогда. И почти кричу от пронзающего меня наслаждения на пике моей личной эйфории. Пропуская момент, когда мои ноги оказываются закинуты ему на плечи, в то время как его член медленно, но уверенно проникает в меня все глубже. И несмотря на всю необычность действия – оно ощущается самым правильным и необходимым, что я когда-либо испытывала. Нет никакого дискомфорта. Только новый виток заново растущего во мне удовольствия. Куда более насыщенного и сумасводящего, чем обычно. До нехватки кислорода в легких и сорванного голоса. И когда уже кажется, что лучше просто быть не может, меня накрывает сильнейшим из возможных оргазмов.

К реальности возвращают легкие поцелуи: на внутренней стороне бедер, чуть выше колена, затем к лодыжкам, и на ступне, отчего становится щекотно, и я хрипло хихикаю, дернувшись.

– Водички? – тут же услужливо предлагает мне мужчина.

Сам же тянется за стаканом, куда наливает воду из графина. Почти отбираю его у него, усаживаюсь и залпом выпиваю все.

– Еще, – прошу, возвращая стакан.

На его губах мелькает снисходительная насмешка. Стакан снова наполнен и подан мне в руки. А как только допиваю, меня опять подхватывают на руки, и несут… в ванную. Воду Игнат тоже сам включает. Пену добавляю уже я. А в саму ванну мы усаживаемся вместе, где я удобно устраиваюсь спиной к нему поверх. Дальше мы просто лежим. Не знаю, о чем размышляет мужчина, а мне слишком хорошо и лениво, чтобы еще и думать о чем-то, поэтому я просто перебираю пальчики на его правой ладони, ведя дорожку каплями по выпуклым линиям вен. Хотя о кое-чем я все же вспоминаю.

– Макар, – говорю и улыбаюсь в ожидании.

Тело подо мной ощутимо напрягается.

– Кто?

Улыбка на моих губах становится шире. Уж слишком ожидаемо реагирует он. И с ответом я тоже поэтому же не спешу. Лишь когда начинаю ощущать исходящую от него угрозу, а ладонь, прежде покоящаяся на краю ванны, сжимается в кулак, добавляю:

– Сына младшего, говорю, Макаром назовем.

На этот раз он выдерживает паузу. Хотя кулак разжимает. Перехватывает мою руку и обнимает меня нашими обеими.

– Я рассчитываю на дочку.

– Да? – смотрю на него с насмешкой, полуобернувшись. – А Макс в курсе о том, что в рядах его заговорщиков есть предатель?

– Жизнь не бывает идеальна. Рано или поздно ему придется с этим столкнуться, – бессовестно пожимает плечом Игнат.

– И ни единой капли раскаяния, – наигранно удрученно качаю головой. – Но лучше бы попозже ему с этим столкнуться, – дополняю уже серьезней, окончательно разворачиваясь к нему лицом. – К тому же, я тоже планирую мальчика вторым, так что ты в меньшинстве. Но так и быть, будет тебе третьим заходом девочка, – хмыкаю. – Катюшей назовем!

В бездонной синеве направленного на меня взора вспыхивает удивление. Отвечать и на этот раз не спешит. Какое-то время просто смотрит на меня, как тогда, у крыльца, отыскивая нечто одному ему известное. А по мере уходящих мгновений на его губах расплывается легкая полуулыбка.