Невыносимый

В таком унылом настроении я и приезжаю за сыном в садик. На часах уже почти шесть. К этому времени в группе остается совсем немного ребят. Мой сын привычно играет с Лерой в конструктор фирмы «Лего». Но завидев меня, оба тут же все убирают и бегут ко мне. Обычно мама девочки приходит за ней в одно со мной время, так что ритуал привычный. Хотя на этот раз Анжелика слегка задерживается. И мы с сыном терпеливо дожидаемся ее в раздевалке вместе с Лерой.

– Ох, простите, не думала, что вы тоже будете меня ждать, – извиняется девушка, завидев нашу недоодетую компанию.

Сама она, как и всегда, укутана в темную одежду с головы до ног. Лицо и то скрывает широкий шарф. У меня против воли возникает стойкая ассоциация с паранджой. Кажется, у кого-то мужчина еще больший параноик, чем у меня. А ведь раньше я и не замечала подобных деталей в ее образе. С кем поведешься, вот точно.

Что с ней что-то не так, я понимаю не сразу. Лишь когда она наклоняется, чтобы помочь дочери доодеваться, а при распрямлении вдруг с болезненным стоном хватается за правое бедро.

Лера тут же оказывается возле матери, глядя на нее своими большими льдисто-голубыми глазами, полными искреннего испуга.

– Мамочка?

– Лика? – интересуюсь и я, подходя к ней ближе.

– Все хорошо. Просто так торопилась, что поскользнулась и упала неудачно, – оправдывается она, улыбаясь дочери. – Ничего страшного, – заверяет уже меня.

Согласно киваю, а сама вспоминаю все, что слышала от сына по поводу их семьи. В голову лезут нехорошие подозрения, но я не спешу их озвучивать. Все же мои догадки не подкреплены никакими фактами. Обвинят еще в клевете. Но все равно пристально слежу за тем, как она спускается по лестнице на первый этаж. Немного скованно и действительно прихрамывая. Но это не показатель.

– Анжелик, у тебя точно все хорошо? – не могу не уточнить повторно уже перед самым выходом из здания.

– Да, не беспокойся, – кивает и первая выходит на улицу.

За ней следуют держащиеся за руки Лера и Макс. Я замыкаю наш гусиный мини-поход. Даже успеваю выкинуть из головы опасения на счет их семьи, пока мы идем до ворот, а дети носятся вокруг нас, весело смеясь. Ровно до момента, пока Лику не окликает мужской голос.

– Долго вы там еще брести будете?

Грубый. Раздраженный. Полный скрытой ярости. Даже мне не по себе становится. Что уж говорить о тех, к кому он обращается. Лера так и вовсе притихает, за Макса прячется, который снова берет ее за руку и ведет ко мне. По спине холодок пробегает, стоит только подумать, что на такую малышку и правда кто-то руку поднимает.

– Уже идем! – отзывается поспешно Лика.

Мужчина в форме с погонами дожидается их рядом с нашей машиной. Сам в форме, но машина гражданская, обычная. Не такой высокий и накачанный, как тот же Григорий в компании Семена, Ивана и Алексея, пристально следящие за нашим приближением, но и не дохляк.

И если девушка спешит поскорее дойти до своего мужа, то Лера наоборот сбавляет шаг, пока вовсе не останавливается.

Плохо.

Потому что стоит отцу заметить промедление дочери, как его довольно симпатичное, надо сказать, лицо перекашивает от гнева. Он очень старается не показать этого, но все равно заметно.

– Хватит тормозить. Я долго ждать не собираюсь, – бросает в явной угрозе.

Приходится Анжелике возвращаться за дочерью.

И вот что делать? Дать им уйти – то же самое, что смотреть, как кого-то убивают при тебе, и ничего не делать. Остановить… А дальше? Нет, примерный план уже рисуется в моей голове, но кое-кому это же совсем не понравится. Еще и не факт, что девушка будет благодарна за мою инициативу с помощью. Как и не факт, что она ей нужна. Но да ладно. Где наша не пропадала?

– Тебе не обязательно идти с ним, – говорю негромко, как только та подходит к нам вплотную. – Ты можешь поехать с нами.

Действую на свой страх и риск, потому что все еще не уверена, что все так, как я думаю. Может он просто сам по себе властный человек и не любит ждать. Это же не значит, что обязательно избивает, правда же?

«Неправда», – шепчет подсознание.

В любом случае, решать не мне.

А решает Лика в пользу мужа. Без слов хватает дочь и идет с ней к ожидающему их.

Я, честно, стараюсь не злиться, понимая, что ею руководит глубинный страх, но ведь она даже и на секунду не задумалась о моем предложении! В итоге не выдерживаю и догоняю ее, хватая за локоть, тем самым снова останавливая. И вновь от нее доносится болезненное шипение. Господи, да на ней вообще «живое» место есть?

– И ты все еще хочешь к нему вернуться? – больше не пытаюсь даже быть милой. – Зачем? Зачем тебе такая жизнь?

– Я не понимаю…

– Понимаешь! – перебиваю ее.

– Зато ты не понимаешь. Отпусти меня, пожалуйста, – шепчет она испуганно, пытаясь вырваться из моей хватки, но я не отпускаю, крепче сжимаю пальцы на ее локте, наверняка причиняя еще больше боли, но стараюсь об этом не задумываться.

– А вот тут ты права, я не понимаю. Не понимаю, как ты можешь это терпеть. Он ведь бьет тебя, да? – уточняю, но ответа не жду. – Да, и не спорь. По глазам вижу. Твоим и твоей дочери. Ее он тоже бьет?