Невыносимый

– Это тебе тоже Даша рассказала?

– Тоже будешь ее ругать? Мама тогда очень громко на нее кричала за это, – вздыхает расстроенно.

Все-таки улыбаюсь краешком губ. И мальчишку маню к себе поближе. А когда он послушно подходит, усаживаю на колени.

– Нет. Но не стоит верить всему тому, что говорят, если только не уверен, что первоисточник тебя не обманет, – произношу поучительным тоном. – Вот твоя Даша – неблагонадежный первоисточник. Не всегда именно так случается. Крайней редко, если уж на то пошло.

На детском личике поселяется озадаченность.

– Не-бла-го-деж-ный перво-что?

– Гонит она, – упрощаю понимание. – Не по-детски гонит.

– Куда гонит? – снова не понимает Максим. – Зачем?

– Не зачем, а куда. Далеко-далеко, по пути заблуждения и глупости, – опять улыбаюсь.

– Как Элли с Тотошкой шли по дороге из желтого кирпича?

– Не факт, – задумываюсь над тем, что куда-то совсем не туда наш разговор сворачивает. – Но да ладно. У нас с тобой другая проблема имеется. Мы так и не определились, какой подарок твоей маме делать будем, раз первый предложенный тобой вариант не удался. Ну, помимо цветов, – возвращаюсь к изначальному.

Максим ненадолго призадумывается.

– Я маме всегда дарю открытку и один пиончик, – говорит по итогу. – А больше ей не надо. У нее все есть. Она сама так говорит.

Мысленно усмехаюсь.

– Ей нравятся пионы?

– Да. И не любит розы. Она ими даже один раз нашего соседа побила, который ей их подарил.

– Да-а? Настолько не нравятся? – уточняю, а сам невольно представляю мужика, который этими самыми розами в мордашку получает.

И не только в мордашку…

– Угу, – кивает мальчишка.

– Ясно. Никаких роз. Пионы, – подвожу нехитрый итог.

– Еще фиалки. У нас дома их много.

– Фиалки, так фиалки, – соглашаюсь и с этим. – К тому же, есть у меня одна мысль, помимо цветов, – не спешу делиться подробностями. – Но, думаю, она тебе понравится. Только тшш… – прикладываю указательный палец к губам. – Это пока секрет, понял? Никому пока знать нельзя.

Макс с энтузиазмом кивает и ладошками свой рот накрывает.

– Я как рыбка! – добавляет вслух приглушенным голосом, глядя на меня уже совсем восторженно. – А что это?

Склоняюсь к нему ближе.

– Говорю же, секрет, – перехожу на заговорщицкий тон. – Пока и тебе знать нельзя. Позже расскажу. А то без тебя один точно не справлюсь, – подмигиваю, прежде чем распрямиться.

– Ну папа! – принимается ныть тот. – Так нечестно! Расскажи!

– Расскажу, – соглашаюсь миролюбиво. – Позже! А то вдруг ты не утерпишь и проболтаешься?

– Я не буду, обещаю. Я умею хранить секреты. Правда. У мамы спроси. Она мне всегда все рассказывает, и я всегда молчу. Только Лере рассказываю, но тоже по большому секрету. И больше никому. А Лера тоже умеет хранить секреты. Я вас с ней познакомлю потом, когда ты к нам в садик придешь. Ты ведь придешь?

– Приду, конечно, – киваю согласно. – Но если ты всегда Лере своей все, тоже по секрету рассказываешь, это значит, что ты все-таки не умеешь их хранить, потому что если «никому», то значит и Лере тоже знать нельзя, – улыбаюсь. – А если она тоже, потом, также, как ты, тоже по секрету своей маме расскажет? А та еще кому-нибудь одному, то что потом выйдет? Никакой уже не секрет, если столько людей знает…

– Лера не такая! – обиженно произносит Максим. – Она хорошая. Я когда вырасту, женюсь на ней.

– Угу, все они «не такие», – ворчу беззлобно, отвлекаясь на звук входящего на телефоне. – Ладно, потом договорим, мне надо немного поработать, – разглядываю надпись на экране.

На этот раз ребенок не спорит. Да и тем, чем себя занять, сам определяет. В рюкзак с собой Тая ему напихала всякой всячины, и ближайший час Макс занят раскрасками, пазлами и другими головоломками, расположившись в гостевой зоне, на диванчике, к которому приставлен небольшой столик. Время до обеда пролетает быстро. Мать забирает сына, как и обещала, словно минуты высчитывала, ровно в двенадцать.

– Ты идешь? – интересуется у меня, и, вроде как, судя по виду, даже действительно не против подобного.

– Нет, – отказываюсь. – У меня есть кое-какие незавершенные дела, ими займусь, пока вы обедаете.

Не просто повод нахожу. В самом деле надо бы пообщаться кое с кем, желательно без посторонних ушей и знания об этом.

К прокурору я направляюсь…

Нахожу его без проблем. Впрочем, и не сомневался, что тот сам захочет поговорить. На нейтральной территории. Вдали от чужих глаз. Почти на самой окраине города. И даже после того, как из машины выходит, торопливо озирается по сторонам, словно на преступное дело идет, а не просто поговорить.

Неудивительно, что я встречаю его, храня привычную ухмылку.

– Что ты хочешь, взамен на мою дочь? – брезгливо морщится Платонов, останавливаясь в трех шагах от меня.

Руки сжаты в кулаки. Заводит их за спину. Я же старательно сохраняю расслабленный вид, лениво опираясь на капот своего автомобиля, покручивая в руках брелок.

– Ты не с того начал, Олег Сергеевич, – говорю, как есть.

Мужчина злобно прищуривается, меряя меня все тем же брезгливым взглядом, а на его лице проступают красные пятна.

– Зачем позвал тогда?

И снова я ухмыляюсь.