Невместе

Но нет. Этот невозможный мужчина, кажется, их даже не замечает. Он просто целует каждый сантиметр моей кожи и даже не открывает глаз, как кот, дорвавшийся до сметаны. Это немного меня расслабляет… И я обратно откидываюсь на подушку, заставляя себя не думать о шрамах.

Это ведь Тимур. Мой Тимур, он точно не испугается такого! Я… я хочу верить в это. Иначе я сдохну на той глубине раньше, чем могла предположить.

– Я никуда не ухожу. Просто… не могу больше, правда, – шепчу ему, когда желание становится уже совершенно невыносимым. Сама не верю в то, что говорю, потому что совершенно точно я собираюсь сбежать, но…

Я уже просто ничего не знаю. И отказываюсь понимать.

Тимур встает на колени на кровати и стягивает с себя футболку, отбрасывая ту на пол.

О-о-оу… Я видела его без футболки только один раз, когда он вышел из душа и мы случайно столкнулись на кухне. Я тогда сразу отвернулась и не разрешила себе рассматривать Тимура, но сейчас-то можно?

Он хорошо сложен, глупо было бы ожидать чего-то другого от спортсмена. Плечи широкие настолько, что за ними можно прятаться хоть во время перестрелки. А еще у него несколько татуировок. И это выглядит просто восхитительно…

Краснею, когда он стягивает по ногам спортивные штаны, а потом и вовсе забываю дышать, когда он подхватывает пальцами мои джинсы, стягивая их по ногам.

Мы остаемся в одном белье, преграда настолько тонкая, что при малейшем усилии затрещит по швам. Но она все еще между нами. И именно поэтому я решаю избавиться от нее.

Когда Тимур возвращается ко мне и снова целует, я провожу ноготками по его сильной спине сверху вниз и подцепляю резинку боксеров, стягивая те с его красивой задницы.

Чувствую губами, как он улыбается, довольный моей инициативой, и позволяет мне немного пошалить.

Мои трусики улетают следом очень быстро, Тимуру хватает секунды и одного резкого движения, чтобы избавиться от них. Клянусь, я совершенно точно слышу треск ткани и потом, наверно, обнаружу, что белье проверку сексом не прошло.

– Скажи, что нам не нужны резинки, – бормочет он в губы между поцелуями, укладываясь между ног.

Нужны ли резинки той, которая не может забеременеть? Всегда были нужны, хотя бы потому, что я беспокоилась о безопасности. Сейчас я качаю головой, уверенно отвечая «нет».

– Нет – нужны или нет – не нужны? – издевается надо мной Тимур, дразня с каждой секундой только сильнее.

– Боже, просто заткнись, и… Ах…

Я забываю, как дышать, когда он оказывается внутри.

Меня окатывает кипятком и ледяной водой одновременно.

Это слишком остро. Настолько, что я снова чуть не теряю сознание, пытаясь прочувствовать все эмоции сразу.

Невозможно.

Слишком. Слишком, слишком, мать его, слишком!

Я делаю вдох, только когда он делает первый толчок, и вместе с тем с губ срывается громкий стон.

Я выгибаюсь в спине и совершенно точно оставляю на плечах Тимура несколько глубоких царапин. Но я просто не в силах себя контролировать!

Он нависает надо мной, напрягая красивые руки, прислоняется лбом ко лбу и снова пристально смотрит в глаза. Как всегда это делает, добивает взглядом, словно и без этого мне мало эмоций и чувств.

Он снова делает толчок. Медленный, но резкий, чувственный. При этом не отводит глаз и ловит мой стон губами, совершенно точно любуясь тем, что творит со мной.

А я сама не своя. И не здесь, кажется. Я где-то за пределами этой чертовой Вселенной, где из настоящего мира есть только я, Тимур и наше общее сумасшествие.

– Ты охренительно красивая, – шепчет он мне и делает очередной толчок. Добивает фразочками, добивает тем, что так и толкается медленно, не переходя в тот темп, в котором я смогу хотя бы нормально дышать. – Просто охренеть какая красивая, Саш, слышишь?

– Слышу… – отвечаю ему на выдохе, вцепляясь зубами в его нижнюю губу, прикусывая ту до крови от слишком острых ощущений.

Он дразнит и издевается этими медленными толчками еще около минуты или, сказать точнее, целой вечности. Я успеваю умереть и воскреснуть за это время, проклясть его и начать боготворить.

А потом он наконец-то опускается на меня, меняя ритм, и мы улетаем… Туда, где есть только наше наслаждение, наш мир, наши стоны и наши движения.

Внезапно мне хочется посмотреть на нас со стороны, потому что, я уверена, мы смотримся с ним просто восхитительно. Честности ради, с таким мужчиной не может быть иначе…

Он набирает темп и усиливает толчки, заставляя стонать его имя, целует и кусает, сжимает руками и постоянно что-то шепчет мне на ухо, но мне не хватает сил разобрать, что он говорит.

Я сгораю в этом жаре, совершенно не жалея, что делаю это.

– Иди сюда… иди ко мне, – говорит Тимур, отстраняясь. Он укладывает меня на бок, оказываясь сзади и прижавшись катастрофически близко.

Мы засыпали в этой позе каждую ночь… В этой кровати. Он обнимал меня поперек живота, а я жалась доверчивой кошкой к нему, чтобы согреться.

Мы в той же позе. Он сзади, обнимает меня одной рукой и целует в висок, но теперь не переплетает наши ноги, а приподнимает одну мою, сжав бедро, и в следующую секунду заставляет вскрикнуть от наслаждения.