Невместе

Она не пытается сбежать больше, спокойно лечится, словно наконец-то смирившись со своей участью. Только, естественно, начинает работать дистанционно, подготавливая занятия своим детям и рассылая задания каждому из них.

Я снова приглашаю Дашу, пока сам на тренировке, а потом мы вчетвером с семьей Захаровых пьем чай и даже о чем-то разговариваем. Я не особо запомнил. Растворился в атмосфере и понял, что хочу, чтобы это продолжалось всегда. Она – хозяйка в моем доме, общие друзья, чай и фильмы вечерами. Слишком хорошо. Я ожидаю подвоха.

Я не понимаю, что между нами. Пока мы живем как хорошие друзья, но при этом спим вместе. Хотя дальше сна мы никуда не заходим, естественно. Она болеет, я же не идиот. Но мы просто спим, а потом живем день так, словно ничего не происходит. А потом снова обнимаемся всю ночь, а потом снова просто живем. И так по кругу. Целую неделю.

Сегодня ровно неделя, как Саша у меня. И мне хочется эту неделю с первого дня прокручивать с самого начала.

Мы снова просыпаемся утром вместе, потом вместе готовим завтрак, болтаем, пока едим, потом Саша садится работать, а я уезжаю на тренировку и в ресторан. Приезжаю уже под вечер, захожу в квартиру и сталкиваюсь с пугающей тишиной. В последние дни Саша либо музыку включает, либо смотрит что-то, и такой тишины не бывает.

Бросаю сумку у входа и влетаю по ступенькам, сразу входя в комнату.

Саша дома. Это радует.

Но Саша… она собирает вещи. И вот это уже не радует ни капли.

– Сань? – зову ее, потому что она так занята сбором вещей, что даже не замечает меня. Это что, не будет больше миллиона баночек в моей ванной? Вечно валяющейся по всем комнатам зарядки, забытого на кухне ноута и разрывающегося по утрам от уведомлений телефона на тумбочке? Не-не. Я не согласен все это терять.

– Ты пришел? – поворачивается она ко мне и улыбается, но готов поспорить, что искренности в этой улыбке ровно столько, сколько радости во мне сейчас. Ноль.

– А ты куда-то собираешься?

– Домой, – кивает она. – Я уже выздоровела, и спасибо тебе за это огромное. Уколы мне колоть уже не нужно, врач вчера отменил, я слышала. С таблетками я справлюсь, их-то принимать еще три дня всего… Не вижу причин стеснять тебя еще хотя бы один день. Пора.

– Ты не стесняешь меня, – говорю первое, что приходит в голову. Просто хочу ее остановить. В голове истошно орет чей-то голос «неуходинеуходинеуходи», и я морщусь от этого, но соглашаюсь с ним на все сто.

– Тимур, – говорит она, опустив голову. Мне не нравится это. Когда так произносят мое имя, хочется готовиться минимум к расстрелу. – Я и так у тебя задержалась.

– Ты правда так считаешь? – спрашиваю у нее и делаю пару шагов вперед.

– Да, я… Мы перешли все дозволенные границы, ты ведь понимаешь? – спрашивает она меня и поднимает голову, заглядывая прямо в глаза. Между нами шага три, не больше. Она наконец-то оставила свой чемодан и просто встала напротив меня.

– Эти границы существуют только в твоей голове, – делаю еще шаг вперед.

– Тимур… – еще шаг, – отпусти меня.

– Я не хочу, чтобы ты уходила. Не хочу тебя отпускать.

Последний шаг. Я делаю его без раздумий, и между нами не остается и миллиметра. Саша смотрит в глаза, принимает вызов, не отводит взгляд и не тушуется.

И я смотрю. Пытаюсь найти там настоящее желание уйти. Не глупое и стереотипное «мне нужно, мне пора, я сама», а желание. И не нахожу его. Готов поспорить, она тоскует оттого, что ей приходится уходить, не меньше моего.

Но я и правда не готов ее отпускать.

Именно поэтому я опускаю голову и касаюсь губ Саши своими. Осторожно, не напирая. Касаюсь пальцами талии еле ощутимо, но сопротивления не встречаю.

А потом слышу отчаянный выдох. И чувствую руки на своих плечах.

Она сдается.

А я, кажется, умираю от счастья.

Глава 22

Саша

Что он делает? Что я делаю?

Что мы делаем?

Боже… Я не понимаю, что происходит, но какими-то неведомыми силами совершенно точно не могу это остановить.

В первые секунды, как я чувствую губы Тимура на своих, меня прошибает миллионом разных эмоций, но, черт возьми, в этом миллионе нет ни одной плохой! Ни одной!

Я чувствую что угодно, от смущения и неожиданности до какой-то бешеной эмоции, которая взрывается внутри меня сотнями разноцветных фейерверков.

Я ловлю себя на мысли, что даже самой дальней клеточкой души не представляю, что могу оттолкнуть Тимура. Не представляю, не хочу отталкивать, не отталкиваю.

А целую.

Делаю то, о чем наверняка пожалею, за что обязательно сожру себя днем позже, но остановиться просто не могу.

Тимур… Боже, я не могу подобрать слов. Эта неделя не просто сблизила нас, она сломала меня на мелкие кусочки, собрать воедино которые больше не представляется возможным. Я честно и искренне до последнего пыталась сопротивляться, чтобы не утонуть в этом человеке, но выходило из ряда вон хреново. Мы спорили и даже ссорились, я пыталась уйти, а он останавливал, я хотела держаться подальше, а потом сама звала его к себе каждую ночь и засыпала, только когда чувствовала, что он наконец-то рядом.

Был ли у меня шанс не утонуть в нем?

Ни единого.